Этика

Что касается брака, то несомненно, что он сообразен с разумом, если пожелание к телесному совокуплению возбуждается не одной только внешностью, но также стремлением к рождению детей и мудрому их воспитанию, и кроме того, если любовь как мужчины, так и женщины имеет причиной не одну только внешность, но преимущественно свободу духа.

ГЛАВА XXI

И лесть также рождает согласие, но гнусным преступлением рабства или вероломством; никто ведь так не поддается на лесть, как гордецы, которые желают, но не могут быть первыми.

ГЛАВА XXII

В смирении заключается ложный вид благочестия и религиозности. И хотя смирение противоположно гордости, однако смиренный очень близок к гордому. См. схолию пол. 57 части 4.

ГЛАВА XXIII

Стыд может вести к согласию только в таких вещах, которые нельзя скрыть. Затем, так как сам стыд есть вид печали, то он не относится к употреблению разума.

ГЛАВА XXIV

Прочие аффекты печали, относящиеся к людям, прямо противоположны правосудию, справедливости, честности, благочестию и религии, и хотя негодование, по-видимому, похоже на справедливость, но там живут без закона, где всякий может вершить суд над действиями другого и (сам) защищать право свое или другого.

ГЛАВА XXV

Скромность, т. е. желание нравиться людям, которое определяется разумом, относится к благочестию (как мы сказали в схолии 1 пол. 37 части 4). Но если она происходит из аффекта, то она есть честолюбие или пожелание, которое ложным видом благочестия часто возбуждает между людьми раздоры и возмущения. Ибо кто желает помогать другим советом или делом, чтобы и они пользовались высшим благом, тот старается главным образом привязать их к себе любовью, а не возбуждать в них удивление к себе, так чтобы наука от него получала название, и вообще не давать никаких причин к зависти. Далее, в общественных разговорах он будет остерегаться затрагивать человеческие пороки и вообще будет стараться поменьше говорить о человеческом бессилии, а, напротив, будет распространяться о человеческой доблести или силе и о том, как можно совершенствоваться, чтобы таким образом люди старались жить по предписаниям разума, насколько от них зависит, не из страха или отвращения, а движимые одним аффектом радости.

ГЛАВА XXVI

Кроме людей, в природе нет ничего отдельного такого, душой чего мы могли бы любоваться или что мы могли бы привязать к себе дружбой или каким-нибудь родом привязанности; и потому сохранения всего, что только существует в природе вне людей, не требует соображение о нашей пользе, но, в зависимости от различного употребления этих вещей, оно учит нас их сохранять, разрушать или всякими способами применять их к нашему пользованию.

ГЛАВА XXVII

Польза, которую мы извлекаем из вещей, находящихся вне нас, состоит, кроме опыта и познания, приобретаемого тем, что мы наблюдаем их и из данных форм изменяем в другие, главным образом в сохранении тела; и в этом отношении полезными вещами называются прежде всего те, которые так могут поддерживать и питать тело, что все его части могут правильно совершать свои отправления. Ибо чем тело способнее к тому, чтобы испытывать разные впечатления и обнаруживать разное действие на внешние тела, тем и душа способнее к мышлению (см. пол. 38 и 39 части 4). Но, кажется, в природе весьма мало вещей такого качества. Поэтому для надлежащего питания тела необходимо употреблять пищевые вещества разного рода. Дело в том, что человеческое тело состоит из многих частей различной природы, которые нуждаются в постоянной и различной пище, чтобы все тело было равно способно ко всему, что может вытекать из его природы, и, следовательно, чтобы и душа была равно способна воспринимать многое.

ГЛАВА XXVIII

Чтобы достать все это, для этого едва ли было бы достаточно силы отдельного человека, если бы люди не оказывали друг другу взаимной помощи. Деньги представляют в сокращенном виде все вещи; от этого происходит, что образ денег обычно наиболее занимает душу толпы, так как она не может вообразить какой-нибудь вид радости иначе как в сопровождении идеи денег как причины.

ГЛАВА XXIX

Но этот порок свойствен только тем, которые стараются приобретать деньги не из нужды в них и не для удовлетворения потребностей, но потому, что они изучили искусство их приобретения, которым очень гордятся. Впрочем, они тело питают по привычке, но скудно, так как они считают потерянными те свои средства, которые тратят на сохранение тела. Но те, которые знают настоящее употребление денег и меру богатства определяют только потребностями, живут довольствуясь малым.

ГЛАВА XXX