Этика банков

Несложно понять, что в вопросе, связанном с принципом консенсуса или принципом рыночной стоимости, содержатся далеко идущие философские отличия концепции управления от реального управления, руководства и правительства, да и от конституции, которые затрагивают и политические конституционные дебаты. В немецкой, как и в континентально-европейской трактовке существа республиканского правительства и конституции, идея саморегулирования с помощью консенсуса является доминирующей моделью, а в англоамериканском республиканизме господствует идея правительства, представляющего определенные группы, а также идея смены конкурирующей политической правительственной группировки и экономических групп менеджеров на основе приходящей извне конкуренции за выборщиков и акционеров. Глобализация рынков капитала способствует распространению принципа конкуренции на основе глобализации конкуренции менеджмента, а не принципа консенсуса, так как глобализация отменяет или по меньшей мере ослабляет национальные и региональные особенности достижения консенсуса.

Консенсус не гарантирует истинности принятых на его основе решений. Это консенсус определенных групп влияния за счет других групп влияния, однако реальна и такая ситуация, в которой все группы влияния в компании заблуждаются в оценке ее фактического состояния и эффективности ее деятельности, что может быть предотвращено лишь внедрением внешнего «видения» консенсуса на основе конкуренции с альтернативной командой менеджеров.

Дебаты вокруг корпоративного управления и устава компании, а также роли рынка капитала, которые идут внутри Европейского сообщества, касаются решения принципиальных вопросов реализации модели корпоративного управления после финансового кризиса, так как англо-американская модель во многом ответственна за кризис финансовых рынков. Однако необходима осторожность. Принцип поглощения уместен, если его понимать в примененном здесь рестриктивном смысле.

Комиссия ЕС на основе своей директивы, связанной с поглощениями, сформулировала действие принципа поглощений в законодательстве и юрисдикции стран – участниц ЕС. Эта директива требует усиленного корпоративного контроля за враждебными поглощениями и отмены законов, препятствующих конкуренции. Так, например, был отменен Закон о компании «Фольксваген», согласно которому федеральная земля Нижняя Саксония в качестве государственного собственника компании пользовалась в акционерном обществе «Фольксваген АГ» особыми правами.

Философский интерес представляет и то, что тогдашний комиссар Европейского сообщества по вопросам конкуренции Марио Монти в 2001 г. придерживался того мнения, что в Европейском сообществе не должно быть различия между компаниями, находящимися в частной или государственной собственности. Государственная собственность на компании в Европейском сообществе, согласно утверждению Монти, не должна иметь никаких конкурентных преимуществ, так как они разрушают конкуренцию между частными и государственными компаниями[85].

Это требование можно рассматривать с двух сторон. Можно считать, что Комиссия ЕС тем самым поставила под сомнение особенно подчеркиваемое в Германии различие между государством и обществом[86], когда отрицалось особое положение государства среди общественных групп, и компании, в которых участвовало государство, не обладали особым статусом в сравнении с другими частными компаниями.

С другой стороны, на это возражение можно ответить тем, что именно привилегированное положение компаний, в которых участвует государство, отменяет различие между государством и обществом, и что тем самым создается третья смешанная форма политико-экономического управления, которая не руководствуется ни рыночным принципом конкуренции, суверенности потребителей и прибыльности, ни политическим представительством, исключительно обосновывающим суверенность выбора. Полугосударственные компании в полной мере не подвергаются давлению конкуренции и в такой же степени не нацелены на получение прибыли в общих интересах, так как они получают прибыль, использование которой часто носит политический характер[87]. То есть они в полной мере не относятся ни к государственной сфере, ни тем более к обществу. Из-за вмешательства государства они разрушают конкуренцию в экономической сфере общества тем, что государственные привилегии реализуют перед своими конкурентами в сфере частной экономики.