Этика небытия. Жизнь без смысла: самая печальная философия

6) Из духа возникает сознание, при этом демон (первоначальное) является одним из его органов, а мозг (вторичное, психика) – другим.

7) Дух, как все остальные органы, постоянно функционирует, но эти функции не могут считаться бессознательным мышлением, бессознательным представлением и бессознательным чувствованием. Так же как и продукты деятельности этих функций не являются бессознательными мыслями, бессознательными представлениями, бессознательными чувствами.

8) В отношениях между волей и Духом никогда не может преобладать антагонизм.

9) В духе не соприсутствуют бессознательная воля и абстрактная идея, невозможно даже смешение того и другого.

10) До мира было самое простое единство, которому неправильно приписывать волю и Дух.

11) Мир населен индивидуумами, которые происходят из начального единства и находятся с ним в динамичной связи.

Эта связь проникает в Ваши сердца, устремляя Дух в направлении, которое указывает воля к смерти. И единое, и каждый индивид напоминают лягушку из басни. Мы раздуваемся до размеров слона, чтобы в итоге лопнуть. Единое взорвалось и породило мир, который плотно окутал древний ближневосточный туман. Это туман разложения.

Мне говорили, господин фон Гартман, что Вы были в прошлом солдатом. Я также служил, как я уже говорил Вам, с оружием в руках. Таким образом, я могу говорить с Вами, пожалуй, о явлениях, которые редко заметны гражданским людям, но не ускользают от острого глаза солдата. Вы помните военные лагеря, это поэтичные, богатые волшебством воспоминания. Наблюдали Вы там, когда начинало светать около 5 ч. утра, как призрачный свет еще невидимого дневного небесного светила смешивался со светом поддерживаемого товарищами костра? Не казалось ли Вам тогда, будто тающий огонь костра стал причиной утренней зари? Я думаю, у Вас возникало подобное чувство. Но вскоре Вы понимали, что это самообман. Все сильнее алел восток, небо чудесно прояснялось, великолепный бог солнца поднимался в полном величии на крыльях зари над горизонтом и – костер оказывался только лишь кучей догорающих углей.

Как костер в мерцании начинающегося утра, так и Ваша философия растворилась в учении Шопенгауэра, который впервые научно исследовал бессознательное. Поэтому Вашу философию путали со светом восходящего солнца. Но сейчас рассвело, и ошибка стала ясна.

Философия, которая раньше освещала темную ночь человечества как высоко-горящий огонь – индийский и античный пантеизм – превратилась теперь в догорающий уголь: никакого света больше.

Прощайте!» [71]

Наиболее известным продолжателем Шопенгауэра стал упоминавшийся выше Эдуард фон Гартман. Центральное место в его системе занимает проблема бессознательного, под которой Гартман понимает «представляющую волю» Шопенгауэра. Смысл мирового процесса имеет лишь условное и отрицательное значение и состоит в постепенном приготовлении к уничтожению того, что создано первичным неразумным актом воли. Разумная идея, отрицательно относящаяся к действительному бытию мира как к продукту бессмысленной воли, не может, однако, прямо и сразу, упразднить его, будучи по существу своему бессильной и пассивной: поэтому она достигает своей цели косвенным путём. Управляя в мировом процессе слепыми силами воли, она создаёт условия для появления органических существ, обладающих сознанием. Через образование сознания мировая идея или мировой разум освобождается от владычества слепой воли, и всему существующему даётся возможность сознательным отрицанием жизненного хотения возвратиться опять в состояние чистой потенции, или небытия, что и составляет последнюю цель мирового процесса. Но, прежде чем достигнуть этой высшей цели, мировое сознание, сосредоточенное в человечестве и непрерывно в нём прогрессирующее, должно пройти через три стадии иллюзии. На первой человечество воображает, что блаженство достижимо для личности в условиях земного природного бытия; на второй оно ищет блаженства (также личного) в предполагаемой загробной жизни; на третьей, отказавшись от идеи личного блаженства как высшей цели, оно стремится к общему коллективному благосостоянию путём научного и социально-политического прогресса. Последовательному разоблачению несостоятельности указанных иллюзий посвящается 11 глава второго тома сочинения Гартмана «Философия бессознательного», которая называется «Безумие желаний и бедствия бытия». (Интересно, что, дойдя до раздела о религии, дореволюционный русский переводчик внезапно пояснил, что дальше переводить не может из соображений цензуры и перешел сразу к прогрессу).