Этика Нового Завета

По этой теории неверующие израильтяне оказываются всего-навсего «детьми плоти», то есть не входят в избранный «Израиль», наследующий, по замыслу Божьему, обещание, данное Аврааму. В конце главы 9 Павел отстаивает учение, согласно которому Бог постоянно осуществляет исторический выбор: «Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает» (9:18). Итак, на первом этапе рассуждения выясняется, что нет ничего неожиданного в таком предпочтении - кого-то из среды евреев Бог избирает, других отвергает, как прежде Он избрал Иакова и отверг Исава. Сам образ верного «остатка» Израиля восходит к известной пророческой традиции (9:27 с цитатой из Ис 10:22-23). Происхождение по плоти и принадлежность к определенному этносу не гарантирует Божьей милости; неверующие будут уничтожены Его судом, хотя бы по рождению и обычаям они причисляли себя к общине израильтян. Исайя предвидел это:

Если бы Господь Саваоф не оставил нам семени (sperma), то мы сделались бы, как Содом, и были бы подобны Гоморре (9:29 с цитатой из Ис 1:9).

Перевод слова sperma в «Новой пересмотренной стандартной версии» как «выжившие» затемняет тематическую связь данного отрывка с 9:7, где употреблено то же слово: весь текст 9:6-29 представляет собой искусно выстроенный мидраш на ряд ветхозаветных пассажей, в ходе которого Павел приходит к выводу, что верный остаток, о котором говорит Исайя, и есть семя, обещанное Аврааму, а большинство израильского народа обречено на гибель[19].

Если бы на этой ноте в 9:20 Павел и остановился, мы получили бы четкую и однозначную богословскую теорию, продолжающую одну весьма существенную линию израильской пророческой традиции. Но Павла такое решение не удовлетворяет. Для Павла часть проблемы заключается в том, что Бог не просто избрал верный остаток из среды еврейского народа, - Он создал новую общину, включающую, наряду с остатком Израиля, также и язычников. Миссионерский опыт неотвратимо подводил Павла к странному, путающему выводу: необрезанные, не ведающие Закона язычники оказались гораздо более восприимчивыми к Вести о Божьем спасении в лице Иисуса Христа, нежели обрезанные и соблюдающие Закон иудеи. Что-то тут не так, казалось Павлу. И новый раздел своего рассуждения он начинает с вопроса, сразу же подводящего к этой аномалии:

Что же скажем? Язычники, не искавшие праведности, получили праведность, праведность от веры. А Израиль, искавший закона праведности, не достиг до закона праведности. Почему? (9:20-32а).

Весь центральный раздел этих глав Павла посвящен в общем-то бесплодной борьбе с данным парадоксом. Не довольствуясь тем, чтобы приписать неверие еврейского народа избирательной милости Божьей, Павел продолжает сокрушаться о судьбе сородичей:

Братия! желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение. Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению. Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией, потому что telos закона - Христос, к праведности всякого верующего (10:1-4).

Разумеется, можно подобрать различные ответы на этот вопрос. Еврейский народ искал праведности, основанной на делах, как бы пытаясь установить собственную праведность и не желая подчиниться Божьей правде, откровенной во Христе (9:32, 10:34). Но почему? Почему, когда Слово было так близко (10:6-8), они не разумели? Почему, когда было возвещено им слово Евангелия, они к нему не прислушались (10:18-21)? В конце раздела Павел возвращается к тайне, с которой начал этот разговор. Эту ситуацию, предсказанную в пророчестве Исайи, Павел теперь интерпретирует совершенно новым, неожиданным образом:

Меня нашли не искавшие Меня; Я открылся не вопрошавшим обо Мне.

Это стих Ис 65:1 в переводе Септуагинты. Павел, применяя новый герменевтический подход, обнаруживает в этом пророчестве указание на христиан из язычников, которые прислушались к проповеди Благой вести. Но следующий стих пророчества (Ис 65:2) в Рим 10:21 прочитывается уже как намек на неверующий Израиль:

Целый день Я простирал руки Мои к народу непослушному и упорному.

К концу главы 10 проблема, которая терзает Павла, остается неразрешенной. Он все так же бьется над загадкой неверия Израиля[20].

Аргументация подводит Павла к наболевшему вопросу, который и вырывается наконец из уст апостола в стихе 11:1: «Итак, спрашиваю: неужели Бог отверг народ Свой?» И в этот критический момент Павел провозглашает: «Никак... Не отверг Бог народа Своего, который Он наперед знал». Неверие Израиля не ставит точку в этой истории. Каким образом Павел может отстоять свою точку зрения?