Этика. О Боге, человеке и его счастье

Доказательство. Так как в Боге нет совершенства, не исходящего от него (по т. 10), то вещи сами по себе не могут иметь сущности, которая могла бы быть причиной познания Бога. Так как Бог все производит не из другого, но вполне творит (по т. 12 с кор.) и действие творения не допускает иной причины, кроме действующей (ибо так я определил творение), которая является Богом, то скорее следует, что вещи до их творения были совершенно ничем, и потому Бог есть причина их сущности, что и требовалось доказать.

Этот королларий очевиден из того, что Бог есть причина и творец всех вещей (по кор. 1) и что причина должна содержать в себе все совершенства действия (по акс. 8), как каждый легко может заметить.

Королларий 3. Отсюда ясно следует, что Бог не ощущает и, собственно, не воспринимает; ибо его разум не определяется никакой внешней вещью, но все исходит из него самого.

Королларий 4. Бог, согласно причинности, предшествует сущности и существованию вещей, как это очевидно из 1 и 2 кор. этой теоремы.

Теорема 13

Бог в высшей степени правдив и никоим образом не может быть обманщиком.

Доказательство. Богу нельзя приписать ничего (по опр. 8), что содержит несовершенство. Но всякий обман (как само собою разумеется)[45] или всякое намерение обмануть исходит лишь из злобы или страха, а страх предполагает умаляющую силу, злоба же – недостаток доброты. Поэтому Богу, как наиболее могущественному и в высшей степени благому существу, нельзя приписать обмана или намерения обмануть; он должен скорее считаться в высшей степени правдивым и ни в коей мере не обманщиком, что и требовалось доказать. См. «Ответ на вторые возражения» № 4 Декарта.

Теорема 14

Все воспринимаемое ясно и отчетливо истинно.

Доказательство. Способность отличать истину от лжи, которой мы обладаем (как это всякий находит в самом себе и как это очевидно из всего доказанного выше), создана Богом и постоянно сохраняется им (по т. 12 с кор.), т. е. (по т. 13) существом в высшей степени правдивым и ни в коей мере не обманщиком. Он не дал нам способности (как каждый замечает в себе) воздерживаться от того и не соглашаться с тем, что мы воспринимаем ясно и отчетливо; так что если бы мы были введены в заблуждение здесь, то мы были бы также обмануты Богом во всех обстоятельствах и Бог был бы обманщиком, что (по т. 13) нелепо. Поэтому то, что мы воспринимаем ясно и отчетливо, истинно, что и требовалось доказать.

Схолия. Итак, то, с чем мы необходимо должны соглашаться, если оно воспринято нами ясно и отчетливо, необходимо должно быть истинным. Мы имеем способность не соглашаться с темным или сомнительным или тем, что не может быть выведено из надежнейших принципов, как это каждый замечает в себе. Отсюда очевидно, что мы можем всегда остерегаться, чтобы не впасть в заблуждение, и никогда не обманываться (что еще яснее окажется из следующего), если мы твердо решимся не считать ничего истинным, что мы не воспринимаем ясно и отчетливо или что не выведено из ясных и твердых принципов.

Теорема 15

Заблуждение не есть нечто положительное.

Доказательство. Если бы заблуждение было чем-либо положительным, то оно имело бы причиной Бога и должно было бы постоянно твориться им (по т. 12). Но это нелепо (по т. 13); следовательно, заблуждение не представляет ничего положительного, что и требовалось доказать.

Схолия. Поскольку заблуждение не представляет в человеке нечто положительное, оно может быть только лишением истинного употребления свободы (по сх. к т. 14); следовательно, подобно тому как отсутствие солнца мы называем причиной мрака или Бога, сотворившего дитя подобным остальным детям, но не давшего ему зрения, мы считаем причиной его слепоты, Бог считается и причиной заблуждения, потому что он дал нам разум, простирающийся лишь на немногое. Чтобы ясно понять это, а также то, как заблуждение происходит от простого злоупотребления нашей волей и, наконец, как мы можем предохранить себя от заблуждения, вызовем в памяти различные модусы мышления, т. е. все модусы восприятия (как ощущение, воображение и чистое познание) и воли (как желание, нежелание, утверждение, отрицание и сомнение); ибо все они могут быть сведены к этим двум видам.

При этом следует заметить: 1) что дух, когда он что-либо постигает ясно и отчетливо и соглашается с этим, не может заблуждаться (по т. 14); так же мало дух может заблуждаться, когда он что-либо лишь представляет, не соглашаясь с этим. Ибо если я представлю себе крылатую лошадь, то это представление не содержит ничего ложного, пока я не допускаю существования крылатой лошади и пока также я сомневаюсь в существовании такой лошади. И поскольку согласие есть не что иное, как определение воли, отсюда следует, что заблуждение зависит лишь от применения воли.