Этика войны в странах православной культуры

Что интересно, бунтовщики далеко не сразу избрали себе вождя, причем среди кандидатов на предводительство были исключительно такие лица, которые первоначально не входили в круг заговорщиков. В конечном итоге мятеж возглавил фракиец Стоца, заявивший о своих претензиях на господство над Африкой (Proc. BV. II. 15. 1). Не исключено, что его амбиции возникли под влиянием вандалов, лелеявших мечту о воссоздании королевства и возвращении былых привилегий. Мятежники потерпели ряд неудач, после чего многие из них вернулись под восточноримские знамена (Proc. BV. II. 16. 5). Стоца же бежал к маврам, опираясь на поддержку которых безуспешно пытался захватить византийские владения в Африке (Proc. BV. II. 22. 4; 23. 1; 24). Немногим позднее, в 537/539 г., в Ливии едва не вспыхнул новый солдатский бунт. По словам Прокопия Кесарийского, он планировался Максимином с целью установления тирании, однако Герману, византийскому командующему в Африке, удалось не допустить волнений (Proc. BV. II. 18).

Уже в 546 г. византийским властям снова пришлось иметь дело с мятежом в армии. Прокопий акцентировал внимание на честолюбивых замыслах предводителя бунтовщиков Гонтариса, одного из восточноримских командиров германского происхождения, мечтавшего о «царском достоинстве» (τὸ βασιλέως ἀξίομα) (Proc. BV. II. 25). Весьма примечательно, что склонить солдат на свою сторону ему удалось обещаниями выплатить из личных средств долги казначейства. Это дало Гонтарису возможность практически без сопротивления расправиться с военным магистром Африки Ареобиндом (Proc. BV. II. 26). Можно заключить, что жалование бойцам выплачивалось нерегулярно. Гонтарис же, воспользовавшись ситуацией, стремился с помощью денежных раздач обеспечить преданность воинов. Также на сторону тирана перешли солдаты Стоцы (Proc. BV. II. 27. 7). Впрочем, Гонтарис не сумел надолго задержаться у власти — он был убит Артабаном, стоявшим во главе отряда армян, сохранивших верность Юстиниану I (Proc. BV. II. 27–28).

Со схожими проблемами Восточная Римская империя сталкивалась на Апеннинском полуострове, отвоеванном у остготов в 535–552 гг. Так, в 562 г. в Брешии и Вероне поднял мятеж комит Видин, командовавший готами, однако вскоре потерпел поражение (Malal. XVIII. 140; Paul. Diac. Hist. Lang. II. 2; Theoph. AM 6055). Вероятно, византийской властью были недовольны находившиеся в императорской армии остготы, чье королевство было уничтожено за 10 лет до упомянутого бунта. После смерти Юстиниана I в 565 г. в Италии восстали войны-герулы, провозгласив королем Синдуальда, но мятеж был подавлен, а сам его предводитель — повешен (Paul. Diac. Hist. Lang. II. 3). По всей видимости, Синдуальд решил воспользоваться кончиной византийского правителя как формальным поводом для отказа повиноваться Нарсесу, восточноримскому стратегу-автократору в Италии.

В подобных условиях фигура стратега-автократора, командующего византийскими войсками в Италии, имела особенное значение. Нарсес, занимавший этот пост в 552–568 гг., пользовался огромным авторитетом в армии и при этом был предан Юстиниану I. По всей видимости, именно его влияние позволяло сдерживать недовольство италийских гарнизонов, страдавших от перебоев с материальным снабжением. Как подчеркивает Э. Фаббро, после отзыва Нарсеса с Апеннинского полуострова значительная часть армейских подразделений отказалась повиноваться императору Юстину II и признала власть лангобардов, переселившихся в Италию в 568 г. и создавших там собственное королевство.[320]

Примечательно, что до разгрома остготского государственного образования Византия не сталкивалась с солдатскими бунтами на Апеннинском полуострове. Свое несогласие с властями солдаты и командиры проявляли, переходя на сторону врага. Во время византийско-остготских войн бойцы императорской армии нередко уходили в стан неприятеля из-за задержки жалования (Proc. BG. II. 3–5; III. 12. 19; 36. 7). Между тем, как вполне обоснованно утверждал В. Поль, эти войны представлены Прокопием Кесарийским как противостояние отдельных групп воинов, сплачивавшихся вокруг того или иного лидера: византийских полководцев Велисария и Нарсеса, остготских королей, иных варварских вождей.[321]

Удачливые и харизматичные полководцы благодаря собственному авторитету имели возможность убедить недовольных солдат сохранить верность императору. Фактор личной верности таким лицам имел большое значение. При этом он мог

привести и к негативным последствиям для Византии. Например, в 538–539 гг. в Италии произошел конфликт между Велисарием и Нарсесом, после чего последний был отозван Юстинианом I. Тем не менее герулы, оставшиеся на Апеннинском полуострове, долгое время отказывались повиноваться Велисарию, так как были преданы лично Нарсесу (Proc. BG. II. 22. 5).