Этюд о крысином смехе

- Последние новости! Сенсация! Лорд Хьюго Блэквуд скончался! Кому достанется миллионное состояние?! Сенсация! Сенсация! - кричал он, размахивая свежим номером "Дейли телеграф"

Холмс сел на мостовую и задумался.

Глава 5

На следующее утро Холмс поднял меня раньше обычного.

- Собирайтесь быстрее, Уотсон, мы едем к Блэквудам. Сегодня похороны старого лорда. Предчувствие подсказывает мне, что наше присутствие там необходимо.

Моя служба в колониальных войсках приучила меня не задавать лишних вопросов. Я вскочил и принялся одеваться.

К Блэквудам мы прибыли когда все уже были в сборе. Около узорных чугунных ворот с гербом (до сих пор не могу понять, что на нем было изображено) теснились многочисленные экипажи, кругом сновали слуги и репортеры. С трудом протиснувшись через толпу зевак, мы с Холмсом прошли в ворота и зашагали по дорожке к замку.

Теперь, при свете дня, я, наконец, смог разглядеть его. К четырехэтажному зданию с массивными старинными башнями по бокам примыкали два крыла более поздней постройки. Над центральным строением возвышалась башня с узким готическим шпилем. Большие часы на ней были лишены минутной стрелки и доброй половины цифр. Фасад здания, похоже, не раз подвергался многочисленным переделкам. Увитые плющом лепные карнизы, амуры, атланты, нависающие над краем крыши химеры ("У-у, какие гнусные морды", - пробормотал Холмс, завидев их) - все это разнообразие складывалось в неповторимый бредовый ансамбль. Навес над парадным подъездом поддерживали две мужеподобные кариатиды. Рядом с восстановленными дверями стоял дворецкий Квентин в черном костюме и мрачно смотрел на царившую кругом суматоху.

- Добрый день, джентльмены, - сказал он, заметив нас. - Если вы к старому лорду, то он умер.

- Вы слышите? - обратился ко мне Холмс. - Он и вправду умер. Это хорошо. Значит, народу будет много.

В этот момент дверь распахнулась, и рванувшийся внутрь Холмс сшиб с ног священника в черной сутане, который выходил из замка под руку с высоким человеком в темно-синем плаще. Последний помог святому отцу подняться, затем сурово посмотрел на Холмса и, погрозив ему пальцем, произнес:

- Как говорили древние египтяне - "когито эрго сум"* [Мыслю, следовательно существую (лат.) - прим. OCR.] - что означает: не зная броду, не суйся в воду. Пейте элениум.

- Кто это? - спросил я у Квентина, когда странная пара удалилась.

- Длинный - это доктор Мак-Кензи, - ответил тот, - а священника я и сам первый раз вижу.

- Пойдемте внутрь, Уотсон, - подергал меня за рукав Холмс - Истина требует нашего присутствия.

Наконец-то мы оказались в зале. Былая пустота сменилась многолюдной толпой - здесь собрался весь цвет Лондона. Пробираясь вперед, мы неожиданно очутились лицом к лицу с мистером - нет, теперь уже с лордом - Дэниелом Блэквудом. Как это ни странно, он был трезв.

- О, друзья мои, вы пришли! А у меня такое горе! - Дэниел зарыдал.

- Мужайтесь, мужайтесь! - говорил Холмс. - Мужчине не пристало плакать!

Я тем временем осматривал зал и приглядывался к гостям. Леди Гудгейт привлекала всеобщее внимание, но это было внимание, каким пользуются прокаженные: на них всем хочется посмотреть, но подойти близко никто не решается. Угол, который она занимала, старательно обходили стороной. Если вы видели гиппопотама Джимми в лондонском зоопарке, вы можете смело утверждать, что видели леди Гудгейт, различие совсем небольшое. Слой румян не мог скрыть ее возраста, приближавшегося к шестидесяти. В руке она держала молитвенник, а в ее очах фанатичным огнем горела неиссякаемая вера. Мне стало страшно.

- На самом верху - донесся из-за моей спины голос Холмса. - Уотсон, вы слышите? Оказывается, книга с деньгами лежала на самом верху шкафа!

Я задрал голову. Высота шкафа была, по меньшей мере, десять футов.

- Ну и что? - спросил я.

Холмс досадливо поморщился:

- Не находите ли вы, что леди Гудгейт, как это ни прискорбно, просто не в состоянии достать книгу с такой высоты? Следовательно, деньги взяла не она, а кто-то другой.

- А если бы она встала на стул?

- Вы что, с ума сошли, Уотсон? Да ее же не выдержит ни один стул! Тут гранитный постамент нужен! Дэниел, у вас есть гранитный постамент?

- Нет, - оторопело пролепетал новый хозяин замка.

Да, кажется, Холмс был прав. Версия, созданная с таким трудом, рухнула.

- Ну что же, придется начать все сначала, - решительно сказал Холмс.

Я с ужасом вспомнил вечер, проведенный с пьяным Дэниелом, разъяренную толпу в Гайд-парке, наши похождения в канализации и понял, что еще раз этого не переживу.

- Дэниел! - раздался вдруг чей-то голос. К нам приблизился молодой человек лет двадцати пяти в строгом черном костюме.

- Знакомьтесь, - сказал Дэниел, - это мой брат Грегори.

Грегори был очень похож на старшего брата. Так, вероятно, выглядел Дэниел лет десять назад.

- Шерлок Холмс, - представился мой друг, пожимая руку Грегори. - А это доктор Уотсон, мой друг и помощник. - Я поклонился и пожал протянутую мне руку.

- Брат, - обратился Грегори к Дэниелу, - нам пора.

Эти слова, хотя и сказанные вполголоса, были услышаны всеми. Толпа потянулась к выходу.