Этюд В Бордовых Тонах

Заведя машину, с подельниками на борту ”Гном” попытался прорваться мимо охраны, пробив машиной внутренние ворота и сбив шлагбаум, но через основные, металлические ворота ему с первой попытки прорваться не удалось, а потому он дал по газам назад, решив повторить попытку, но в этот момент опомнился  охранник на вышке, который дал серию по кабине машины из автомата, убив “Гнома” наповал и ранив лежащего на сиденье водилу - неудачника.

Остальные горе-беглецы выскочили из кузова грузовика и бросились наутек, пытаясь скрыться на территории тюрьмы, а за ними бросились в погоню охранники, так что тюрьма на какое-то время превратилась на дистанцию кросса с препятствиями.

Беглецов быстро отловили, безжалостно избивая прикладами автоматов, а затем обитатели  тюремной больницы и сотрудники станции наблюдали необычное зрелище того, как  всех пациентов больницы - ЗЭКов  начальник тюрьмы выстроил на плацу, и перед ними пронесли тело убитого “Гнома” на носилка, а затем провели его избитых до полусмерти  подельников, причем печальную процессию сопровождал сам полковник, тыча в сторону несчастных своим стеком, вытащенным из-за голенища сапога...

Часть 8 ЛЮБОВНЫЕ ИГРЫ

Итак, теперь  моя тюремная жизнь приобрела новые очертания, вернее, расцветилась яркими красками. Я понял, что влюблен в недоступную мне красотку и решил  каким-то образом узнать ее имя.

     Поэтому на очередное заочное свидание я явился на свои доски с большим листом ватмана, который выкупил за 10 рублей у одного из вертухаев, охраняющих больных ЗЭКов.

    На  нем один из моих подельников - бывший художник написал красивым шрифтом:

- Я - Дэвид, а Вы?

         Ответ последовал незамедлительно, причем он меня смутил своей откровенностью.

         В руках у девушки появился большой лист бумаги, на котором женским разборчивым почерком было написано:

- Я - Марина Гордеева, мне 25 лет, экономист. И я хочу тебя!!!

От неожиданности я чуть не поперхнулся, заглатывая пирожок, который мне сунула сердобольная тетя Вера - сотрудница пищеблока, которая симпатизировала мне, ругая власть за то, что та держит такого чудесного парня взаперти в то время, как десятки смазливых девчонок, включая ее Машеньку, не могут найти себе достойного суженого.

    Мне ничего другого не оставалось, как написать с другой стороны своего ватмана следующий текст:

- О, как бы я тебя, Марина, вздрючил!!!

         При этом я проследил, чтобы знаки препинания были расставлены правильно. Ведь  Марина не должна была подумать, что я какой-то затрапезный и неграмотный “мужик”.

         Девушка в окне засмеялась, послав мне воздушный поцелуй, и написала:

- Сколько тебе лет, пацан, и как твоя фамилия?

         Я ответил:

- Мне 24-ый год,  фамилия  моя Илюшин. А зачем тебе это?

- Собираюсь тебя усыновить, малыш! - ответила девица и задорно рассмеялась, а затем, как мне показалось, нежно посмотрела на меня, оставив больше вопросов, чем ответов.

Через неделю я получил от новой подруги передачу, причем в  посылке была пачка импортного кофе, коробка  шоколадных конфет “Ассорти”, вкусная вяленая рыба, комплект фирменной спортивной одежды NIKE, а также короткое послание:

- Привет, милый Дэвид! Извини за скудную передачу, так как еще не было зарплаты. Я на тебя запала, так что поделать с собой ничего не могу! Крепко целую, но жаль, что пока в мечтах, а не наяву. Напиши мне по адресу (Далее прилагался адрес). Буду с нетерпением ждать весточку от тебя. Целую тысячу раз. Жду. Твоя Марина.

         Я с несколькими ЗЭКами полакомился передачей  от Марины, выпив пять литров пива, которые нам незамедлительно доставили вертухаи за соответствующее вознаграждение.

Затем я лег на свою койку, прижав к груди новую одежду и стараясь почувствовать запах любимой женщины.

         На следующее утро я явился на свое лежбище на досках в новой форме, и снова Марина улыбалась мне, посылая взгляды, полные любви...

     На следующий день произошло событие, которое  могло резко изменить мою жизнь на корню.

     Утром меня неожиданно вызвал к себе начальник тюрьмы, что было весьма неожиданно, потому что необычно. Я, правда, расстроился из-за того, что свидание с Мариной откладывалось на неопределенное время, но не явиться к начальнику никак не мог, а потому, скрепя сердце, направился в штаб, где в кабинете начальника тюрьмы меня, кроме него, встречал пожилой, лощеный тип с палочкой, так как он прихрамывал  на одну ногу.

     Как только я вошел в кабинет, этот тип вкрадчивым голосом поинтересовался:

- Не Вы ли, молодой человек, Дэвид Михайлович Илюшин, 1980-го года рождения, сын Михаила Саввича Илюшина, проживавшего в Киеве по соответствующему адресу?

- Совершенно верно, - ответил я, не понимая, куда он клонит.

Голос мужчины потеплел. Он уважительно посмотрел на меня и вкрадчиво сказал: