Этюд в черных тонах

— Прекрасно, а теперь, доктор, когда формальности улажены, не могли бы вы переселить нас в другую комнату? Перенесите также мое кресло: таким образом мы позволим полиции спокойно доделать свою работу и инспектор Мертон скоро сможет отдохнуть.

3

Не знаю, удалось ли Мертону отдохнуть. Кому это точно удалось — и лучше, чем кому-либо другому на моей памяти, — так это мистеру Икс. Он провел два следующих дня в своей комнате наверху, лежа на постели в летаргическом состоянии, как он обычно и спал: на спине, с закрытыми глазами, руки сложены на груди. Иногда мистер Икс перемещался, чтобы что-то съесть — каждый раз совсем чуть-чуть. Этот человек как будто предпринял громадное усилие, и теперь его хрупкому организму в уплату требовался сон.

Что касается меня, все происходящее казалось мне — как и всегда, начиная с нашего знакомства, — потрясающим, изумительным, необыкновенным и ужасным. В конце концов я пришла к выводу, что мистеру Икс театр не нравится потому, что он сам себе и зритель, и зрелище. «Личная медсестра на всю жизнь», — повторяла я раз за разом. И в общем, это мне нравилось.

На третий день мы принимали посетителя. Его привел Джимми Пиггот. Это был молодой, но сильно изможденный мужчина с подкрученными усами; выглядел он так, словно перенес суровые испытания и до сих пор еще не пришел в себя; он как будто вернулся с войны.

— Мистер… Икс? — осведомился он серьезным, надтреснутым, усталым голосом. Услышав этот вопрос, мистер Икс моментально перешел из лежачего положения в сидячее. — Я доктор Артур Конан Дойл. Мне рассказали о том, что вы сделали. Я приехал, чтобы вас поблагодарить.

И тогда произошло воскресение: мистер Икс выпрыгнул из постели и занял место в своем кресле.

— Доктор Дойл, спасибо, что вы приехали. — И мистер Икс быстро представил нас друг другу: — Мисс Мак-Кари, моя личная медсестра; доктор Дойл. На этот раз — да, — добавил он.

Мы все были рады познакомиться, но позже, когда завязался разговор (а говорили мы долго, несколько часов), я обнаружила, что настоящий Дойл, несмотря на разительное сходство с фальшивым двойником, — человек куда более серьезный, уравновешенный и далеко не такой очаровательный, быть может, оттого, что он не испытывал никакой потребности очаровывать. Он приехал не затем, чтобы в него поверили: он приехал, чтобы поверить. Дойл сидел, низко наклонившись к мистеру Икс, и пристально его рассматривал. Это был рассудительный усталый мужчина, с которым сыграли злую шутку, так что теперь он по понятным причинам вел себя крайне недоверчиво.

— Друг мой, — заговорил мистер Икс, — ваша одиссея, вероятно, была очень печальной.

— Дело в том, что я так до конца и не разобрался, — признал Дойл.

И я подумала: «Он тоже нуждается в объяснении».

— Не могли бы вы рассказать о вашем освобождении? — попросил мистер Икс.

— Сэр, я буду счастлив рассказать вам все, что помню сам, — ответил Дойл.

И он поведал удивительную историю. Два дня назад на ферму в Кроссинге приехал инспектор Мертон и другие полицейские; по словам Дойла, местные старожилы не так давно продали эту ферму на северо-востоке от города и эмигрировали из Англии. Нынешним владельцем являлся некто Генри Леврам. В тот момент хозяина не было дома, зато на стук сразу же вышел дрожащий и растерянный мужчина в жилете; лицо его требовало незамедлительного вмешательства бритвы. Обитатель фермы уверенно объяснил, что его зовут Артур Конан Дойл, что он врач и что он покойник. Ему оказалось гораздо сложнее поверить, что инспектор Мертон и полисмены живы. Хотя Дойл, в принципе, и допускал возможность сообщения между двумя мирами, подобное имело место только на спиритических сеансах, а никак не в хижине с запахом яичницы — Дойл ее недавно поджарил — и лошадиного навоза.