Этюды о природе человека

Он был воспитан при условиях во всех отношениях очень благоприятных и с детства обнаружил замечательные способности. Он был одарен отличной памятью и необыкновенным воображением; поэтому он почти шутя выучился древним и новым языкам, так же как и другим классическим предметам.

Благодаря отличной отцовской библиотеке, он пользовался всевозможными книгами, почему очень рано и предался литературе с тем энтузиазмом и страстью, которые были преобладающими чертами его характера. Еще не имея 15 лет от роду, он начал писать стихи, хотя еще и не чувствовал в себе призвания быть поэтом. Он скорее намеревался быть ученым и хотел избрать профессорскую карьеру.

«Методы, пригодные для растений и животных, должны быть вполне изменены в приложении к человеку. Здесь не может быть и речи о подборе и скрещиваниях, применимых ко ржи и сливам. Но мы все же вправе составить себе идеал человеческой природы, к которому человечеству следовало бы стремиться»

Имея в виду серьезные научные занятия, он уже в 16 лет поступил в Лейпцигский университет. Юридические и философские науки недостаточно удовлетворяли его; он заинтересовался медициной и естествоведением, хотя в то время занимался ими поверхностно. Будучи очень живым и подвижным, он завязывал многочисленные знакомства, часто посещал театры и вообще страстно предавался разного рода развлечениям. Следующие выписки из его писем того времени дают яркое представление о его образе жизни. 18-летним студентом он пишет одному приятелю: «Покойной ночи; я пьян, как скотина». Через месяц он пишет тому же другу: «Наслаждаюсь в объятиях Жетти».

Получив кандидатскую степень на юридическом факультете в Страсбурге, он становится адвокатом; эта карьера не нравится ему; поощренный крупным успехом своих первых литературных произведений, он делается писателем.

В качестве литератора юноша ищет разнообразных впечатлений. Он занимается литературой и наукой, даже чернокнижием, посещает театры и общество.

Особое удовольствие доставляла ему область воображения, и он в этот период мало останавливался на научных задачах, к которым относился поверхностно. «Мне всегда необходимо движение», – пишет он в своих заметках.

Вследствие своего страстного характера молодой Гёте был очень вспыльчив и часто выходил из себя. Современники рассказывают, что, рассердившись, он уничтожал картины и рвал книги на своем письменном столе.

Он рано стал пессимистом. Его душевное состояние всего лучше отразилось в «Страданиях молодого Вертера» – романе, прославившем Гёте. В нем высказывает он свое миросозерцание.

Следующие цитаты дают понятие о внутреннем душевном состоянии молодого пессимиста[471].

«Судьба некоторых людей – остаться непонятыми». «Жизнь – лишь сон. Это было высказано и раньше; но мысль эта вечно преследует меня. Наблюдая узкие пределы человеческих способностей, его деятельности и рассудка; видя, что мы тратим все свои силы на удовлетворение нужд, единственная цель которых – продлить наше жалкое существование; что успокоение наше относительно многих вопросов не что иное, как смирение, основанное на неудачах, подобно смирению узников, которые покрывают стены своей темницы разнообразными рисунками и надписями, – все это, друг мой, лишает меня слов». «Пусть дети не отдают себе отчета в своих желаниях; на этом сходятся все ученые педагоги. Но никто не поверит тому, что и взрослые волнуются в этом мире, как дети. Как они, взрослые не знают, откуда пришли и куда идут; так же мало, как дети, взрослые направляются к определенной цели и так же легко могут быть управляемы с помощью бисквитов, пирожных и розог, – никто этому не поверит, а между тем истина эта, по-моему, так легко понятна! Знаю, ты ответишь мне на это, что самые счастливые люди – те, которые живут изо дня в день, как дети, которые прогуливают, одевают и раздевают своих кукол, почтительно бродят вокруг ящика, где мать спрятала пряник, и когда добились, чего желали, и набили себе рот, просят еще! Счастливые существа!»

«Инстинкт самосохранения и боязнь смерти, которая есть не что иное, как одно из проявлений первого, имеет самое существенное значение в изучении человеческой природы»

Вертер высказывал эти пессимистические мысли задолго до своего романа с Шарлоттою, и последний принял столь грустный оборот именно вследствие такого мировоззрения.

Это сочинение Гёте обязано своим успехом не трагической смерти молодого влюбленного, а именно общим идеям, вполне соответствовавшим взглядам на жизнь выдающихся людей того времени. Как известно, байронизм возник раньше Байрона.