Этюды о природе человека

…Да, глаза мои не лгут!
На озаренном ложе чудно распростерт,
Хоть исполинский, лик божественной жены,
С Юноной сходный, с Ледою, с Еленой;
Как царственно он на моих глазах плывет!
Ах! сдвинулось! Бесформенно нагромоздясь,
Все поплыло к востоку снежной цепью гор,
Как яркий образ смысла мимолетных дней.
Но в светлой, нежной пряди обдает туман
 Живой прохладой мне еще чело и грудь.
Вот медленно возносится все выше он;
Вот слился. – Или это лик обманчивый
Первоначальных и давно минувших благ?
Сердечных всех богатств забили вновь ключи.
…Как красота душевная, прелестный лик,
Не разрешаясь, все подъемлется в эфир
И лучшее души моей уносит вдаль!

(стр. 705)

Это душевное настроение напоминает пережитое Гёте после разрыва с Ульрикой.

«Вера в загробную жизнь, столь распространенная на всем земном шаре, очевидно, по служила основой всем религиям»

Конец любви, конец поэзии! Но стремление к высшей жизни этим еще не уничтожено. У старика Фауста желание жить еще очень сильно. Но он уже не мечтает, как в дни юности, о невыполнимом идеале. Когда Мефистофель задает ему иронический вопрос:

Как отгадать, к чему ты устремился?
К высокому чему-нибудь?
К луне ты ближе возносился,
Знать, к ней пошло тебя тянуть?

Фауст отвечает ему:

Нисколько. На земле найду
Я, где за подвиг взяться смело.
Великое свершится дело —
Я силы чувствую к труду.

(стр. 711, 712)

Со временем еще более усиливается оптимизм его речей, столь несходных с жалобами Фауста первой части.

Окончательно состарившись, достигнув почти 100 лет, он следующим образом формулирует свое мировоззрение:

Я свет-то только пробежал,
За волосы все похоти хватал я,
Что было не по мне, – бросал я,
Что ускользало, – не ловил;
Я лишь хотел да исполнял
И вновь желал, и так пробушевал
Всю жизнь; сначала мощно, шумно,
Теперь иду обдуманно, разумно.
Земля давно известна мне;
А взгляд туда нам прегражден вполне.
Глупец, кто ищет слабыми глазами
Подобья своего над облаками!
Здесь утвердись, да оглянись; меж тем
Пред доблестным мир видимый – не нем.
Зачем ему по вечности носиться?
Что он познал, тем может насладиться!

(стр. 786)

Достигнув высшей мудрости, Фауст организует работы по осушению болот для увеличения поверхности почвы, необходимой для нужд людей: