Это безумие, детка (СИ)

Он даже не дает флейту ей в руки – Роэл с лихорадочно бьющимся сердцем опускается перед ним на колени – прямо у него между ног. Повинуясь, Роэл, изнемогает, тянется и, глядя на него снизу вверх, прикасается губами к ледяному серебру отверстия губок флейты, которую мужчина держит в татуированных пальцах. Любуясь ей, он склоняет голову набок и, зажав пальцами несколько отверстий, велит девушке:

– А теперь напряги свой чудесный сладкий ротик и как бы шёпотом произнеси «м». Выдыхай ее и тяни, сколько сможешь.

Вагнер больше не звучал, кажется, Гаспар не прикасался к приемнику, чтобы выключить, но сейчас это уже было неважно. Положив руки на его колени, Роэл повиновалась и флейта издала воздушный, порхающий звук, который куском железа упал в низ ее живота и залег там, медленно обволакивающийся сурьмой.

– Чудовищно. Просто чудовищно даже для меня, который не особо продвинулся в освоении этой хреновины, – засмеялся Гаспар, отложил флейту и, подняв ее за подбородок, большим пальцем тронул ее нижнюю губу. – Как по сердцу нарезом. Знаешь, если бы не ты, куколка, я, пожалуй, уже обратился.

Загипнотизированная Роэл, подняв к нему запрокинутое лицо, часто-часто задышала, вбирая в себя его взгляд и прикосновение, но не смогла вникнуть в смысл его слов.

Пуговицы его тюремной рубашки уродливого цвета и покроя расстегиваются очень легко. Целуя его шею и спускаясь ниже, к груди, Роэл с ужасом понимает, что не помнит, отдавал ли он ей этот приказ. Влечение к нему смешивается с ненавистью в адский коктейль, в котором отделить одно от другого уже невозможно. Шалея, она проводит по гладким мускулам, повторяя подушечками пальцев вытатуированные слова у него на груди, латинское выражение, перевода которого не знает, целует в оскаленные десна татуированный череп с косой, ласкает языком коричневые мужские соски, чтобы спуститься ниже. К его плоскому животу и еще более ужасающим татуировкам на нем: кишки, вороны… Еще ниже.

Расслабленно откинувшись на койке, Гаспар гладит ее выбившиеся из хвоста светлые волосы, в то время как Роэл, пунцовея от постыдного вожделения, расстегивает ремень его брюк, чтобы сделать то, о чем помимо воли думала, когда ее губы коснулись губок флейты, которую он держал.

Взять в рот его член. Ласкать, языком проводя по всей длине, заглатывая у основания и чувствуя, как бархатная головка трется о небо.

– Зубы, зубы спрячь! Забудь, что они вообще у тебя есть! Нежнее! Глубже, ты его практически не захватила! Ну вот… Черт, Роэл, какая же ты неловкая! Хватит, больше я не хочу!

Это говорил не Гаспар, а Ник Леконт, когда она пыталась доставить ему удовольствие, как умела. Очень часто бывало и так, что он вообще не давал Роэл закончить ласку, оставляя ее с каким-то щемящим чувством собственной никчемности и неудовлетворения.

 Гаспар Леоне не говорил ничего подобного. Он безотрывно смотрел ей в глаза, сжимая руку Роэл и переплетя свои пальцы с ее. Растворяясь в этом откровенном взгляде, в котором Роэл с упоением считывала наслаждение, она насаживалась ртом на его член еще глубже, осыпая его самыми нежными и бесстыдными ласками, на которые она была способна. И чем больше она ласкала его, тем сильнее ощущала томление внизу живота, где наливалось липким раскаленным янтарем ее лоно.

Он до хруста стиснул ее пальцы, будто хотел сломать их, пульс у Роэл взорвался, потому что она почувствовала – сейчас – и Гаспар излился. И в тот момент у Роэл выступили на глазах слёзы. Но это не были слезы унижения или боли. Нет.

В тех редких случаях, когда кончал Ник, она обычно аккуратно выталкивала его горьковатое семя изо рта, чувствуя себя как-то… не так. Излив Гаспара был без вкуса, и он потек по горлу прохладой, а Роэл неожиданно для самой себя проглотила его весь.

– Знаешь, куколка, я мог бы кончить только от одного выражения твоего лица, – негромко проговорил Гаспар, поднеся к ее щеке хищно скрюченную, растопыренную ладонь, но не коснулся. – Лицо порочной Мадонны… Обожаю тебя, слышишь?

– А я тебя ненавижу, – опустив ресницы, чтобы не видел ее взгляда, прошептала Роэл и, не отдавая себе отчета, облизала губы.

Он громко засмеялся, будто она сказала что-то уморительно смешное, и, дернув девушку вверх, подмял под себя, так, что она оказалась на постели под ним.

Но продолжения не случилось: Гаспар вдруг остановился, будто к чему-то прислушиваясь, а затем и вовсе спихнул ее с койки.

– За черту. На стул садись, – отрывисто приказал и обжег ее острым взглядом. – И молчи, обо всем молчи!

Едва Роэл успела подчиниться и пригладить съехавший набок хвост, не понимая, что происходит, как послышался звук отпираемых замков и в камеру вошел Феб Дюпон.

– Боюсь, сегодня вам придется закончить немного раньше, – проговорил он доброжелательно, внимательно разглядывая Роэл, которая отчаянно пыталась заставить себя принять обыкновенный вид. – Гаспар, в саду не хватает рабочих рук. Поможешь?

– Мисс Харт хотела провести еще пару тестов… – с ангельским видом проговорил Леоне.