Читаем Это было полностью

Зощенко называл короткий сатирико-юмористический рассказ "ударом в одну точку". Отличное определение! Все подчинено одной ударной мысли, которую нужно донести до сознания читателя! Те, кто незнаком с тайнами нашей профессии, должны знать: комическая ситуация рассказа и есть образное выражение этой мысли. Вот почему юмористы подчас опускают пространные описания.

Всегда очень трудно начать рассказ. Он должен, как хороший автомобиль, с места брать скорость.

Рассказ "Нервные люди" - знаменитый рассказ на "коммунальную" тему - Зощенко начинает так:

"Недавно в нашей коммунальной квартире драка произошла. И не то, что драка, а цельный бой. На углу Глазовой и Боровой.

Дрались, конечно, от чистого сердца. Инвалиду Гаврилову последнюю башку чуть не оттяпали".

Посмотрите, как стремительно автор включил читателя в атмосферу рассказа, буквально в одно мгновение доставил его на место комического происшествия - в коммунальную квартиру. А какие точные, выразительные детали им найдены! Про драку сказано, что это была не драка, а "цельный бой" и в этом "бою" инвалид Гаврилов чуть не потерял "последнюю" башку. В этом и характер повествования, и его психология, и его время.

Найти точную начальную интонацию, запев рассказа, — это, пожалуй, самая главная трудность писателя-юмориста.

Финал рассказа тоже трудно писать. Он может быть и звонким, броским, может быть и спокойным, нейтральным. Но по сравнению с поисками начала для меня лично поиски финала - трудность второго разряда.

Читатель Ж-ков (из Ленинграда) пишет:

"...бюрократы, очковтиратели, вельможи, болтуны, подхалимы, взяточники, хапуги, перестраховщики, дураки себе на уме, просто дурни, спекулянты, хамы, ханжи, хулиганы, склочники, зажимщики критики, пошляки, начетчики, догматики... А над кем еще можно смеяться в юмористических рассказах?"

Отвечая на этот вопрос, по-моему, надо прежде всего сказать об общественном такте писателя-юмориста.

Юморист, лишенный чувства гражданственности, способный смеяться по любому поводу, подобен гоголевскому мичману Дырке. Того, как известно, смешил показанный ему палец. К тому же юмориста типа Дырки всегда подстерегает опасность оказаться в положении персонажа из народной сказки, который, встретив похоронную процессию, буркнул: "Возить вам не перевозить!" - то, что должен был сказать мужичкам, возившим зерно с урожайных полос.

Во время войны в Московском театре эстрады и миниатюр исполнялся моноскетч (я не помню, кто был его автором), и в нем было такое место: домашняя хозяйка, от лица которой шел монолог, рассказывала, как ее дитя, обмакнув пальчик в банку пайковой сгущенки, обмазывало холодные трубы парового отопления сгущенным молоком.

- До чего умный ребенок! — восторгалась мама. — Такой маленький, а уже понимает, что топить не будут!

Этот пассаж зрители принимали плохо, некоторые даже писали в дирекцию театра протестующие письма. Автор, собственно говоря, тут не смеялся, а брюзжал по поводу неизбежных во время войны бытовых трудностей, и его обывательская шутка не доходила, даже возмущала. Вот вам типичный пример "сопротивления материала" в юморе. В это же время сатирические страницы фронтовых и армейских газет, фронтовые сатирические журналы били по врагу "прямой наводкой", и среди лобовых незатейливых острот и миниатюр порой сверкали подлинные перлы настоящего остроумия. Жаль, что фронтовая сатира времен Отечественной войны с фашизмом не собрана и не исследована.

Еще один пример. Когда воздушные пираты Геринга начали бомбардировать Лондон, лондонцы стали носить нагрудные значки с изображением воздушной бомбы и с надписью: "Я плюю на бомбы!"

Вот это настоящий военный юмор!

...Раз уж мы заговорили о "сопротивлении материала" в сфере юмора, то надо еще сказать о грехе монотонности. Юмориста, сатирика, пишущего в одной манере (допустим, он пристрастился к спокойной, округлой форме бытового комического рассказа), всегда подстерегает еще одна опасность - впасть в этот грех, в особенности при составлении книги своих рассказов.

Форма сатирико-юмористического рассказа - очень гибкая и емкая штука: рассказ-монолог, рассказ в письмах, рассказ-пародия и т.д. Надо обязательно приучать себя к многообразию формы подачи материала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии