Это было на рассвете

«Вот товарищ Брежнев Л. И. — коммунист, сын рабочего, сам рабочий из Днепропетровска. Отличник учебы… С первых дней стал одним из организаторов борьбы за отличные показатели в боевой и политической подготовке. Личным примером вел за собой других товарищей. Будучи стажером командира взвода, добился того, что взвод вторую задачу по стрельбе выполнил на отлично. За год пребывания в армии он получил пять благодарностей и одну денежную премию. В настоящее время тов. Брежнев работает политруком этого же подразделения. Под его руководством исключительно хорошо оформлены казарма и Ленинский уголок».

— Будучи еще юношей, — продолжал свой рассказ комбриг, — я понял, что пока в мире существует капитализм, остается опасность войны, и надо быть готовым к защите Отечества. Нам-то войны не нужны, но вот на нас напали германские фашисты. Они превращают в развалины наши города и села, а советских людей уничтожают или угоняют в Германию, чтобы они там на них гнули спину. Теперь долг каждого из нас — бить захватчиков, истреблять их. Гнев добрых — самый страшный. Гнев Красной Армии есть высшая мера ненависти к захватчикам. Прохожу сегодня мимо танка Василия Зайцева и слышу: «Короткий!», «Осколочным!», «Цель справа!». И вдруг: «Мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы!»

Действительно, прекрасные порывы бывают не только у поэтов. А сколько прекрасного — в душе экипажа! Он готовит себя к новым боям! Товарищ Зайцев — человек самой мирной специальности — агроном с высшим образованием. Спросите у него, какую культуру зерновых и овощных выращивают в этой местности, он так расскажет — заслушаешься. Правда, Василий Михайлович? — повернул голову генерал в сторону младшего лейтенанта Зайцева.

— В северных областях, товарищ генерал, в основном культивируется новый сорт ржи «Вятка». Он морозоустойчив, с коротким вегетативным периодом, а урожайность — до 30 центнеров с гектара. В одном колосе насчитывается до 60 зернышек. Начинают сеять пшеницу «Кубанку», а из овощных сажают картофель «Лорх», который обладает отличными вкусовыми качествами, содержит много крахмала да и хорош в хранении, — начал рассказ Зайцев. — Не видать, товарищ генерал, свинье неба, а гитлеровским захватчикам — советского хлеба!

— Видите, товарищи! Чем он не «профессор хлеба»? — прервал его генерал. Товарищ Зайцев на наших широких просторах выращивал богатые урожаи хлебов. Теперь бывший замнаркома совхозов Карело-Финской республики сел на боевую машину. А воюет так, что заслуживает всяческих похвал. Шутка ли, в боях за Свирь-3 его машина имела девять попаданий, а экипаж продолжал бой. Или вот Василий Ежаков. Молодой лейтенант, а как он сражается! Наши танки продвинулись вперед, а пехота не поднимается. Так Ежаков выскочил из танка, побежал к залегшим бойцам и призвал: «Братцы! Пушки-то наши стреляют! Кто там боится? Чего еще надо вам, ведь наши танки впереди! Поднимайтесь!» И что вы думаете? Пехота поднялась! Где это было, Ежаков?

— Под Свирью, товарищ генерал.

— Мы иногда без привычки-то боимся. Сегодня все слышали слова товарища Сталина, — продолжал комбриг, — «не так страшен черт, как его малюют». Задача танкистов — пробить дорогу нашей пехоте, если ей мешает огонь противника. Вы не уходите от огня, а идите на огонь и давите его всеми средствами. Запомните, что «чем ближе к пушкам противника, тем меньше от них вреда». Чье это высказывание?

— Василия Ивановича Чапаева! — выпалил Гарин.

— Петра Первого, — поправил Олейник.

— Олейник прав, — одобрительно кивнул в сторону командира роты генерал. — Танкист сам ищет цель и сам ее уничтожает. Тут леса и болота да морозы, так что трудно будет. И тут надо действовать, памятуя заветам нашего великого полководца Александра Васильевича Суворова. Он говорил своим солдатам: «Терпи холод, голод и все солдатские нужды. Там, где проходит олень, пройдет и русский солдат, а там, где не пройдет олень…»

— …все равно пройдет русский солдат», товарищ генерал! — краснея, серьезно и четко произнес Ежаков.