Это было на рассвете

— Верно, лейтенант, — одобрительно посмотрел на Ежакова генерал. — Мы так же, не боясь трудностей, будем защищать свою родную землю. Всю свою энергию, нервы, разум берегите для боя. Выиграв один бой, направляйте силы для другого. Ведь бои — прежде всего, столкновение умов, затем уже — оружия. Вот почему надо думать, соображать, если ты хочешь выиграть сражение. Стало быть, сначала надо побороть свое волнение, свой страх, если таковые у вас имеются, а потом уже — врага.

— Товарищ генерал, вас вызывает к телефону «хозяин», — доложил прибежавший лейтенант Урсов.

После ухода генерала танкисты еще долго обменивались мнениями, впечатлениями, оставленными им в столь душевной беседе с комбригом. Вспоминали, как они встречали Октябрьские праздники в мирное время. Было заметно, как каждый мысленно перебирал в памяти пережитое с начала войны. В накуренном шалаше воцарилась тишина лишь к полуночи.

Ноябрь сорок первого года. Обстановка тяжелая. Немецко-фашистские войска рвались к Москве, был блокирован Ленинград. На Тихвин двинулись дивизии армейского корпуса генерала Шмидта и другие пехотные дивизии врага. Этот город рассматривался гитлеровским командованием как стратегический пункт первостепенной важности. Он стоял на магистрали, соединяющей Ленинград со страной. Захват противником города означал усиление опасности Ленинграду. Кроме того, Тихвин был пунктом для дальнейшего продвижения на север, на соединение с финскими частями.

В начале октябрьского наступления ценою колоссальных потерь гитлеровцы прорвали оборону советских войск и 23 октября захватили Будогощь, а 8 ноября — Тихвин.

Чтобы сорвать коварный замысел врага, советское командование перебросило под Тихвин несколько соединений и частей. В ночь на 9 ноября поднятая по тревоге танковая бригада начала форсированным маршем следовать от берегов Свири под Тихвин.

Маршал Советского Союза К. А. Мерецков в своей книге «На службе народу» отмечал, что нашим соединениям предстояло

«атаковать передовые части танковой дивизии противника и отбросить их к Тихвину, после чего, обойдя город с запада, оседлать тыловые коммуникации вражеской тихвинской группировки. Главная роль в выполнении этого удара отводилась 46-й танковой бригаде, имевшей опыт ведения боев в условиях лесисто-болотистой местности…»

Марш совершался в сильную метель, в условиях бездорожья. Особенно трудно было в лесу. Колонна то и дело останавливалась. Следующий в головной походной заставе танковый взвод лейтенанта Василия Ежакова с саперами брался за лопаты, прокладывая дорогу сзади идущим машинам. Вот небольшая речка Мста. Легкие и средние танки по мосту проскочили, а для тяжелых — пришлось искать брод. При помощи местного старожила он был найден. Через усиленные бревнами разобранной бани наскоро сделанные переходы КВ благополучно форсировали речку и продолжали марш.

Следующим водным препятствием была Пинега. Как только головная тридцатьчетверка прошла на противоположный берег, деревянный мост рухнул, и колонна остановилась. Пришлось снова восстанавливать мост.

— Как же ты, Ежаков, умудрился проехать по такому мосту? — спросил подъехавший в этот момент комбриг Копцов.

— Товарищ генерал, за рычагами сидит отличный мастер вождения танка Андрей Денисенко, — не без улыбки доложил Ежаков.

150-километровый марш, пройденный менее чем за сутки, остался позади. Части и подразделения бригады сосредоточились в лесу в районе Каливец — Сарожа и разместились во временно построенных шалашах и оставленных нашими летчиками землянках.

Началась подготовка к боям на новом участке фронта. Уже которые сутки мороз набирает силу. Земля с каждым часом сильнее сковывается железной стужей. Кругом бело, снегу намело порядком. Правда, по-прежнему весело журчат родники.

Обстановка сложилась неясная. Слышны далекие раскаты одиночных выстрелов, кое-где гулко рокочут моторы, изредка над темным лесом взлетают ракеты.

— Сводка — сводкой, донесение — донесением, а лучше послушать, что расскажет живой «цырик» (так комбриг называл вражеских солдат). Поедем к разведчикам, комиссар, — предложил генерал Копцов Литвяку.

На заснеженный пнях, валежнике и ветках хвойных деревьев расселись разведчики. Начальник штаба полка капитан Тезиков вместе с командиром разведроты разбирали проведенную ночную вылазку.

Совсем рядом затормозила бронемашина. Вышли генерал Копцов и комиссар бригады Литвяк. Генерал, раненный в ногу, не мог забираться в танк.

— Как дела, молодцы? Не замерзли? — спросил он.

— Ничего, товарищ генерал. Разведчикам мерзнуть некогда, — выпалил комвзвода, старший сержант Н. Н. Войшвилов.

— Каковы результаты вашего ночного поиска? Почему не докладываете? — сурово спросил генерал.