Это было в горах

— Трудно сказать. По некоторым архивным данным можно судить, что в этом районе когда-то бывал один из довольно крупных западноевропейских ученых — геоморфолог и с ним молодой горный инженер-сибиряк Лебедев Но они, к сожалению, не вернулись, и об их судьбе до сих пор ничего неизвестно. А вблизи этой долины не так давно побывал один из наших отрядов. Он проводил там предварительные поиски, и теперь нас посылают туда, в частности,' в Долину Смерти, с заданием найти месторождение ртути.

Ребята притихли.

— А теперь давайте поговорим о будущей работе, о ваших обязанностях. Да и вообще перед походом нам не мешает познакомиться поближе.

Задушевный тон Лидии Петровны, товарищеская непринужденность так подкупили ребят, что через полчаса она уже знала о них все, что могло ее интересовать.

Воспитание характера

Еще год назад Димка Лунев был безудержно веселым и жизнерадостным мальчуганом. Ему нравилось решительно все в его короткой жизни — и отец, рослый, немного сутулый и угрюмый на вид человек, один из лучших мастеров крупного металлургического завода, и небольшая заводская квартирка с книжными полками отцовской работы, и школа, и школьные друзья… Об одном жалел Димка: не было у него матери.

Мальчик знал свою мать только по портретам да по рассказам отца. И очень гордился ею. Совсем молоденькой девушкой она пошла санитаркой в партизанский отряд Алексея Лунева Случалось ей и в разведке бывать, и в боях участвовать…

— Храбрая была девушка, — вспоминал Алексей Игнатьевич.

За долгие месяцы походной жизни начальник отряда близко узнал молодую санитарку и горячо полюбил ее. Они поженились, вместе отправились в большой город на стройку, вместе учились по вечерам. Алексей Лунев стал крупным мастером, а Маша Лунева, окончив рабфак, поступила в медицинский институт. Бывшая санитарка мечтала стать врачом.

Но мечта Маши не сбылась. Вскоре после рождения своего первенца она умерла.

Осиротевшего мальчика увезли в деревню к бабушке, а когда ему исполнилось три года, Алексей Игнатьевич перевез бабушку с Димкой в город.

Так они и прожили пять лет втроем, пока не умерла и бабушка Это было первое большое горе в сознательной жизни мальчика. Ему показалось, что у него не стало матери только сейчас.

Но жизнь, суетливая, шумная, текла своим чередом. Димка стал ходить в школу, учить уроки, вместе с отцом убирал квартиру, бегал в заводскую столовую за обедом, летом играл с ребятами в лапту и бабки, купался…

По воскресеньям иногда встречали гостей. Угрюмый на вид Алексей Игнатьевич был добрейшим человеком, и в его квартиру часто заглядывали товарищи по работе.

До чего же хорошо и весело жить на белом свете!

Лишь поздним вечером, когда Димка ложился спать, ему становилось немного грустно. Не хватало бабушки, которая всегда гладила перед сном его вихрастую голову и целовала в щеку. И вот как-то, ложась в свою кроватку, мальчик не выдержал и окликнул отца.

Алексей Игнатьевич встревожился:

— Что ты, Димушка? Спи, сынок.

Подойдя к мальчику, отец растрепал его волосы, совсем как бабушка, поцеловал в щеку. Димка, счастливо улыбнувшись, мгновенно заснул.

С тех пор Алексей Игнатьевич каждый вечер подходил к сыну, и Димка понемногу привык к тому, что они остались без бабушки.

Пионерские лагери, туристские походы, кружок краеведов привили Димке любовь к природе. Он все чаще и чаще приносил домой сначала цветы, травы, мхи, затем камни, пески, глины Отцу это не совсем нравилось. То ли дело старый инструмент, стертые гайки, винты, которые постоянно приносил сосед по дому, димкин друг детства Борис, он же Туча, сын архитектора Зарубина. Алексею Игнатьевичу хотелось, чтобы Димка пошел отцовской дорогой и в конце концов стал инженером-механиком.

Но видя, с каким любопытством мальчик рассматривал кусок полевого шпата или тоненький листик слюды, Лунев старший сдался.

— Всякая профессия хороша. Важно, чтобы человеком вырос.

Бывали, конечно, и недоразумения, маленькие размолвки. Как-то раз Димка пришел домой заметно прихрамывая.

— Что с тобой? — спросил Алексей Игнатьевич.

— Ушибся.

— Где?

Сын честно признался:

— С крыши прыгал. — Зачем?

— Борька сказал, что мне не прыгнуть. Отец укоризненно покачал головой.

— А ты и рад стараться.

— Я характер воспитываю, — .совершенно серьезно объяснил мальчик.

— Характер? Какой характер?

— Твердый. Упорный.

— Не упорный, а упрямый, — также серьезно заметил Алексей Игнатьевич. — Разницу чувствуешь?

Димка дипломатично промолчал.

— Одно дело, брат, стремиться к сознательно поставленной цели… понимаешь? — сознательно поставленной! Нужной, полезной. И другое дело — лезть напролом из пустого бахвальства: хоть плохо, да по-моему. В наше время таких парнишек, как ты, звали заводными.

Щеки мальчика вспыхнули густым румянцем. Ведь его тоже ребята в школе не раз называли заводным. Отец сразу догадался, в чем дело.

— Ну, так на чем же мы с тобой договорились?

— Буду воспитывать упорство, — все так же серьезно сказал Димка.

— Из упрямства?

Отец и сын дружно расхохотались. Мир был восстановлен.