Это было в Веморке

Насчет ощущений капитан не обманул. Для Лотара, который впервые выходил в открытое море, вид бескрайней водной глади, рассекаемой носом катера на скорости 20 узлов, поражал воображение. Он чувствовал себя викингом, который отправился в неизвестную даль без страха и сожалений, легко преодолевая все трудности опасного путешествия, а самая яркая звезда в ночном небе указывала путь. Когда окончательно стемнело, он уже начал замерзать и поднялся в ходовую рубку.

– Сынок, иди в каюту, отдохни, – сказал Филипп. – Побереги глаза до завтра, сейчас ты не увидишь всей красоты, а утром не сможешь оторваться.

На столе командира катера Логдэ увидел фотографию молодого матроса, черты лица которого очень сильно напоминали капитана. Не надо было быть Эркюлем Пуаро, чтобы догадаться, кем этот юноша является Филиппу. Погасив свет, он пытался уснуть, но только сейчас поймал себя на мысли, как завертелся идеально настроенный механизм военной машины. Сколько людей было задействовано, чтобы доставить его в Осло быстро, без задержек и осложнений. Очень поразило Лотара, что никто не пытался узнать ничего о нём и причины его поездки. Чувствовалось, что приказ шёл высоко сверху. Бесспорно, это тешило его самолюбие, но, с другой стороны, он начал понимать всю свою ответственность в этой миссии. Нет, он не подведет, чего бы ему этого ни стоило! Вот только свежий морской воздух, насытив его тело, перебил эти мысли, подарив крепкий здоровый сон.

В шесть часов утра он уже умывался, а затем поднялся в ходовую рубку.

– Доброе утро, Лотар, – весело пожелал Филипп и спросил, – как спалось? «Жеребец» не сильно брыкался?

– Спасибо, спал как младенец. Вам тоже доброе утро, герр Филипп, – пожелал в ответ Логдэ. Фамилию капитана он не узнал, в принципе, и не стремился, а называть просто по имени не позволяло воспитание.

Лотар встал рядом с ним и так же пристально начал вглядываться вдаль. Слева по борту далеко он увидел землю. Командир катера, уловив его взгляд, ответил сразу на все возникшие у него на данную минуту вопросы:

– Это мыс Гренен. Можно сказать, середина нашего пути. Самый север Ютландии и граница между проливами Каттегат и Скагеррак. Как видишь, коварный Каттегат мы прошли. Этот пролив не зря назвали кошачьей дверью. Лотар, ты, наверное, видел, как кот проходит препятствие. Очень аккуратно, мягко ставит лапу, обдумывая каждый шаг. Точно так же себя надо вести на Каттегате. Стоит расслабиться, и ты уже сидишь на мели. Но мы его прошли и сейчас ускорим ход.

За штурвал катера взялся старпом, а капитан ушел к себе в каюту, решив отдохнуть пару-тройку часов. Утренний вид открытого моря был так же прекрасен, как и вчера вечером. Лотар снова встал на носу катера, и ветер, как будто разговаривая с ним загадками, нес что-то неизвестное и непонятное, а ностальгия, опять не спрашивая разрешения, заглянула внутрь, и он, перейдя на корму, долго смотрел строго на юг. Смотрел туда, где осталось то, что не может быть ещё ближе. Спустя время он не заметил, как так же без спроса она покинула его, и Лотар с большим интересом стал наблюдать за слаженными действиями команды катера. Четкость и скорость выполнения команд напомнили его подготовку к открытию Олимпиады. Время пролетело незаметно, и уже около одиннадцати часов утра «Жеребец» входил в воды Осло-фьорда. Он заметил, что поведение капитана Филиппа изменилось. Старый моряк явно чего-то ждал, и это заставляло его нервничать, хотя всем своим видом старался показать спокойствие. Через пару часов причина нервозности капитана открылась Лотару, когда катер подошел к проливу Дробак. Засмотревшись на приближающуюся разрушенную крепость Оскарборг, он услышал командный голос Филиппа:

– Малый вперед, – и через минуту, – стоп, машина.

Катер проплыл по инерции несколько десятков метров и остановился практически напротив острова Северный Кахольм. Капитан вышел на левый борт катера, держа в руке венок, а затем бросил его в воду, мрачно вглядываясь в глубину фьорда. К Лотару, который стоял в нескольких метрах и не сводил глаз с командира, незаметно сбоку подошел старпом и тихо начал рассказывать:

– Полтора месяца назад, а точнее, девятого апреля, на этом месте был потоплен тяжелый крейсер «Блюхер», на борту которого находился его сын. Это был для него первый боевой поход. Старина Филипп очень гордился службой своего сына на флагмане и просто мечтал, чтобы «Жеребец» попал в состав катеров сопровождения. Но у нас было другое задание. После трагедии он только и думал, как побывать здесь. Каждый раз, когда мы проходили мимо Осло-фьорда, он неотрывно смотрел в бинокль, а потом уходил к себе в каюту, где разговаривал с ним. Когда поступил приказ доставить тебя в Осло, Филипп не находил себе места, ожидая этого дня.

– Я видел фотографию на капитанском столе, – сказал Лотар, и старпом, кивнув головой, продолжил:

– Через полчаса он поднимался в рубку, как будто ничего не случилось, но мы всё знали и догадывались.

Он задумался, и в наступившей тишине Лотар спросил:

– Как его звали?

Старпом внимательно посмотрел и ответил: