Это было в Веморке

В зале было довольно много людей, чего никак не ожидал увидеть Лотар. Лиону это тоже поразило. Подавляющее большинство присутствующих были чуть моложе или ровесниками. Алекс подвел их к столику, за которым уже сидела, как оказалось позже, его девушка и познакомил с ней. Избранницу звали Анна. На танцевальную площадку начали выходить пары, и все их глаза были направлены на оркестр. Для Логдэ и Лионы это показалось лавиной. Вместе, задав сногсшибательный по быстроте ритм, заиграли ударные, фортепиано и контрабас, а уже через пару тактов к ним присоединились саксофон и трубы, взорвав танцевальную площадку. Лотар смотрел на танцующих и не мог понять, откуда берется столько энергии. Какой-то дикой и поэтому завораживающей. На одной из мимолетных пауз тишины, Лиона удивленно спросила:

— Я не могу понять, как они не сталкиваются?

А Анна все это время не сводила взгляда с Алекса, который, чувствуя это, играл с таким воодушевлением, что казалось белоснежный рояль «Bechstein» сегодняшний вечер не переживет.

Три часа пролетели в этом темпе просто незаметно. Когда танцевальный вечер подошел к концу и уставшая, но крайне счастливая публика начала расходиться, Алекс, взъерошенный, с каплями пота на лбу, подошел и обратился к Лотару и Лионе:

— Вы, сегодня для меня очень дорогие гости. Пожалуйста, не уходите. Я сейчас приведу себя в порядок, мы спокойно посидим и поговорим.

Лиона с Анной тихо, с интересом, общались между собой на какие-то свои, только им известные темы, а Алекса, первое, что интересовало, понравилось Лотару или нет.

— Даже не знаю, что сказать, — ответил Логдэ, — для меня это настолько новое и непонятное. Но мне не противно, в этом что-то есть. Я пока, Алекс, не могу подобрать слова. Мне было очень интересно и надо признать, под столом я выбивал ногой ритм. Сложно было удержаться.

— Знаешь, Лотар, за этой музыкой будущее. Она уже покорила полмира. Джаз — это революция. Хотя я не люблю слова, связанные с политикой, но другое не приходит сейчас на ум.

— Алекс, где ты познакомился с джазом?

— Пару лет назад, в Гамбурге. На одном из конкурсов во время своего выступления, я напрочь забыл текст. Пальцевая память в этот момент, наверное, вышла покурить, — Алекс улыбнулся, — и мне осталось одно — импровизация. Она получалась у меня так легко, что я даже вошел в кураж. Когда я отыграл, зал молчал и смотрел на меня, а потом взорвался аплодисментами. И уже вечером меня пригласили послушать выступление джазового оркестра. Там я влюбился в этот стиль. Он настолько индивидуален, как любой, кто считает себя человеком. Но, честно скажу, всегда скучал по Берлину и в октябре того года вернулся. Здесь, в столице, сложнее организовать джазовый оркестр, но как видишь, у меня получилось. Гитлер считает джаз американским влиянием. А ненависть фюрера к США всем известна. Хотя, может он и прав. Если бы не Америка, Германия не проиграла бы Первую мировую. Но музыка здесь причем? Она вне политики и мне очень жаль, что многие, кто приходят сюда противопоставляют себя гитлерюгенду, то есть, другая сторона одной монеты. Они, не замечая того, сами становятся зависимыми. Не станет гитлерюгенда и всё, нет противника. И дальше что? Искать следующего. А джаз, в первую очередь, это полная свобода твоих действий в границах семи с половиной октав и меня это полностью устраивает. А Гитлер, играет на другом инструменте, который для меня очень далеко и не интересен.

Лотар, прекрасно зная Алекса, полностью понимал его философию. Для него не существовало границ и разницы в цвете кожи. Но с таким мировоззрением очень сложно было находиться у себя на родине в это время. Алекс задумался и ответил, что он это прекрасно понимает и максимум, куда он смог уехать, где было бы спокойнее, это Шпандау.

Затем Логдэ рассказал немного о себе, чем удивил Алекса, который по его словам не мог и подумать, что он станет физикохимиком. Он видел своего друга только в спорте. Ещё немного поболтав на отвлеченные темы, они разошлись по домам.

Лиона задумчиво шла всю дорогу и уже перед подъездом, остановилась и сказала:

— Знаешь, никогда не могла себе представить, что в Берлине есть и такая жизнь. Это было весело. Спасибо тебе.

Субботним утром 18 мая, Лотар обнаружил записку, направленную ему и вставленную в дверь. Раскрыв её, он сразу в подъезде начал читать.

«Здравствуй, Лотар. Не хотела вас будить, поэтому написала записку. В понедельник, в девять утра ты должен быть в кабинете у Эрнста Сторма. Причины не знаю. Он поручил тебя найти и как ты понимаешь, я прекрасно знала, где ты сейчас.

С уважением

фрау Штерн»