Это другое

Быстро закончив с делами, суровый школьник на миг задержался своим теперь холодным взглядом на телах. Но, что-то решив для себя, опять же, основываясь на опыте «местной» своей части, оставил их и решительно подошел к однокласснице. Явно уступив в какой-то внутренней схватке, он без разговоров подхватил на руки ту, не способную сейчас на так необходимые оперативность и мобильность. Ну и, в лучших традициях так себе романов, поспешил отнести её, даже и не пикнувшую... Нет, не поскорее к ложу любви, чтобы получить благодарность, как мечталось одной из «половин» воскресшего школьника. И не в лес, чтоб прикопать, как хотелось бы другой. А туда, где можно было бы отмыться и переодеться, ну и донести, заодно, до рыжей, что в её же интересах помалкивать о случившемся.

Именно так и поступил молодой человек, как бы это всё ни раздражало вселенца, ни в какую не желавшего уступать и признавать, что доводить дело до крови никакой необходимости не было, а достаточно было бы просто вырубить шпану, избавив себя от всех теперешних забот и последствий. Всё же в разных обществах — свои представления об этой вот «достаточности», а отношение к мере самообороны может весьма разниться.

В общем, парочка благополучно удалилась к совсем неподалеку находящейся квартире одного знакомца, накануне оставившего ключ излишне оптимистичному школьнику, ибо несмотря ни на что питавшему надежду на то, что этим вечером это ему понадобится. Но оставим на его совести то обстоятельство, что вероятность подобного окончания вечера для робкого юнца была, прямо скажем, так себя. Тем более, что теперь-то всё иначе, а никогда не страдавшего избыточной чуткостью вселенца более не сдерживают его понятия о чести. Да и он уже успел уяснить, что вступился вовсе даже за простолюдинку, как бы ухоженно она ни выглядела. Да и вообще, какие могут быть понятия, манеры, забота о репутации, когда в этом странном мире ВСЕ — простолюдины!

****

На следующее утро, в той же подворотне.

— Что тут, Валюх? — бесцеремонно отстраняя замершую над непонятными пятнами коллегу по делу обеспечения чистоты во дворах, поинтересовалась не особо пожилая полная женщина в оранжевом жилете.

— Да хрень какая-то, Ринатовна! Ты посмотри на это, — возмущенно выдала сухонькая почти уже старушка, прекратившая всматриваться в испорченное коммунальное хозяйство.

— А, наркоманы какие-нибудь опять что-то жгли, — равнодушно отмахнулась первая, поковырявшись носком кеда в ближайшей горке пепла.

— Да какие наркоманы! Это ведь... как людские силуэты, не? — вскинулась бдительная вторая, в прошлом учительница родного языка и литературы, а теперь вот пенсионерка, как видно, по достоинству оцененная своей Родиной, чтоб ей процветать во веки веков!

— Ой, да мало ли извращенцев, — не вняла непрошибаемая особа. — Насмотрятся этого своего ПикПока и давай в жо...

— Да это-то тут причем? Вон же — пепел, а вон — очертания, как человечьи, на от жа́ру поплывшем асфальте! — возмутилась не видящая связи неравнодушная, за что не раз уже страдала, экс-педагог.

— Так и говорю ж, насмотрются, а потом эти... челленджи свои устраивают! Небось, с манекенами тут непотребства всякие, ну, это самое, а потом и сожгли их на камеру. Я, давеча, сама такое видела. Там мужик, тьфу, с мужиком и манекеном, махоньким таким, ужас что творили!

— Да зачем же ты погань-то такую смотришь? — перекрестившись, возмутилась очень набожная «старушка», некогда кандидат в члены КПСС.

— Врага надо знать в лицо! — безапелляционно заявила первая, а затем твёрдо добавила. — Всё, мети, Валюх, мети. А то нам сегодня ещё с Подхолмским проулком Катьке нужно подмогнуть. А после обеда мне — в поликлинику. Что-то давление подскочило после того безобразия, с манекеном мальчонки в смысле. А всё из-за вышек этих! 6G которые.

— Свят-свят, спаси и сохрани...

****

Тогда же, в квартире неподалеку.

— Хорошо, мам. Обязательно. Не забуду покушать, обещаю. Я тоже тебя люблю, — а отложив смартфон, с которым уже привык взаимодействовать по достоинству оценив его возможности, светловолосый юноша расплылся в глуповатой улыбке и, украдкой утерев слезу, отпил кофе, вкус которого ему казался слишком плебейским и ни в какое сравнение не идущим даже с тем же Тхакиа́нским заваром.

Мама Вячеслава Си́лина, конечно, удивилась необычному дружелюбию её всегда ершистого с нею сына, но отнесла эту странность на то, что кровиночка обзавелся наконец девочкой. Ну, раз не вернулся сегодня ночевать, о возможности чего, к слову, накануне предупреждал, вызвав тогда лишь снисходительную, но добрую улыбку. Не первый же раз. Предупреждал, в смысле. Но тут, как видно, впервые результативный.

Что же касается самого́ расчувствовавшегося юноши с новообразованной личностью из безусого местного юнца Славки и умудренного опытом пришельца Ки́ма, то в конкретном случае перевесили эмоции второго. Сироты из другого мира, не знавшего материнской любви, ну и презирающего своего «попутчика» за пренебрежение таким счастьем.