Это другое 3

Что касается Софьи Самуиловны, то стоило немалых трудов заставить её уйти с сыном, а не беззащитной и лишь под гарантией опеки аборигенов остаться в том мире, дабы налаживать их быт. Уж очень загорелась женщина идеей, бросив всё тут, остаться нести доброе, светлое, вечное тамошним темным массам. Но сын опасался, вернувшись, не застать мать живой и здоровой, поэтому всё же настоял. А мотивировал необходимость возврата «прогрессорши» на Землю потребностью в средствах и материалах для так сейчас вожделенного ею налаживания жизни очаровательных ушастиков, как назвала их Силина старшая, когда как следует разглядела эту чумазую братию. Они ведь все, кроме отчаянных дозорных юнцов, который уже день затворничали. Из-за стаи чудищ боялись не то что на охоту в лес выбираться или соваться на поля да на заливные луга скотину гнать, а даже из изб носа не казали, чтоб до реки хотя бы спуститься. Вот и запаршивели за столь короткий срок «милые ушастики».

— Ой! — воскликнула новая подданная Белого княжества, когда ей на левый большой палец вдруг уселась только что прилетевшая «стреконожка», замерев там золотым кольцом. — Вот это да! Магия, Слав?

— Поздравляю, мам, ты теперь колдунья, как самоназвались носители подобных украшений, — ответил уже уставший от споров и не желавший новых сын восхищенной матери, которая так кстати отвлеклась от неприятной ему темы.

— Представляете, Слава, девочки, я теперь могу перенимать чужие способности!

— А? — неслабо так изумились все присутствующие подобному джекпоту.

— Нужно лишь коснуться любого, как ты сказал, колдуна, и потом целый день можно будет пользоваться его скопированной способностью! Ну или пока не повторю это же действие с другим, осознанно разумеется, а не случайно задев, например, — пояснила Силина.

— Вау, круто.

— Шикос!

— Везет же.

— Имба.

— Поздравляю!

Многоголосо завосхищались все окружающие новой колдуньей с её крутейшей способностью, при этом демонстрируя и свои, чтоб не выглядеть совсем уж скромно на её фоне. А заодно и дали их ей опробовать, дабы выяснить в итоге, что перенимается базовая, а не уже прокачанная на момент копирования способность. Во всяком случае, пока само это вот копирование не улучшено.

А пока мыть всё это пробовала, сын о чем-то шептался с деловито кивавшей в ответ и куда-то ненадолго даже убегавшей Лидой. Также он некоторое время стоял с закрытыми глазами, предварительно испепелив словно из воздуха извлеченную им бумажку, и загадочно при этом всём чему-то ухмылялся. А в конце и вовсе, что-то явно припомнив, принялся под разными предлогами трогать за всякое своих одноклассниц.

— Как тебе, Слав? — будучи весьма довольна приобретением, полюбопытствовала Силина у сына, который, только сейчас заметила, отчего-то таинственно скалился. Это когда не липнул, несколько навязчиво прямо скажем, к девчонкам, хотя некоторые, впрочем, весьма благосклонно принимали такое вот неоднозначное, по её мнению, его внимание. — Эм, так как?

— А, замечательно, мам, — под неодобрительным ее взглядом прекратив свои бесстыжие приставания, а на самом деле закончив наконец вливать свою Круа всем собравшимся здесь влюбленным в него «наркоманкам», ответил не особо вслушивавшийся Кру. Теперь-то он, когда научился очищать эту удивительную энергию, не всегда ведь безвредную в столь концентрированном состоянии для простецов, намерен использовать её исключительно в таком виде. Ну а заодно попытается избавить своих близких от искусственной привязанности к себе, если это возможно. Осмыслив же сказанное матерью, Силин бодро добавил. — Вот видишь, с такой замечательной способностью тебе теперь никуда не надо! А то ведь в следующий раз может попасться ерунда какая-нибудь. Так что оставайся, а я...

— Слав, ну вот что ты такое говоришь? Разве я променяю столь важное дело на это вот? Нет, ни за что! И вообще, почему ты девочек сразу назад уволок? Они ведь такие миленькие...

— Да солить мне их, что ли? Девочек этих, — чуть не вспылил, но сдержался-таки Силин, раздраженно обведя взглядом множество пар разноцветных глаз в обрамлении наивно, ага-ага, хлопающих пушистых ресниц.

Вон, требующих внимания голубых, молящих о нем же зеленых, азартно призывающих к этому черных, с намеком о том же подмигивающих синих. Да ещё и широко открытых бирюзовых, мол, вот вырасту, и тогда держись, Силин, не уйдешь! А тут и порочно прикрытые серые ещё подоспели, в которых всегда теперь читалась готовность не то что к любого рода этому самому вниманию, но и вообще буквально на всё. Причем, такое ощущуение, что неважно даже сколько для этого крови, например, потребно будет пролить. Мда.

К слову, присутствие в этом вот пышущем юностью «цветнике» ещё и, внезапно, математички, причем в бесстыдном шелковом халатике явно после душа, не осталось без внимания матери, которая однажды уже видела Ольгу Ильиничну, ещё в Святославльской школе. О чем озадаченная теперь Софья Самуиловна и не преминула дать понять: