Это и есть любовь?

Стефано поднес кисть Оливии к своим губам:

– В жизни вы еще красивее, чем в журналах. Не удивлен, что Рокко потерял голову.

Легкий румянец покрыл ее щеки.

– А вы еще более харизматичны, чем Рокко мне рассказывал.

В глазах Стефано блеснула заинтересованность:

– Потом поведайте мне, как он меня описывал.

Рокко прижал Оливию к себе:

– В моем описании не было ничего нового, fratello.

Они сели за тихий столик в уединенном зале этого крайне модного ресторана, отделанного хромом и сталью в приглушенных цветах. Это был столик на четверых. Оливия и Рокко присели с одной его стороны, а Стефано расположился в одиночестве напротив. Он поднял руку и заказал у сомелье бутылку старого каберне.

– Надеюсь, вы не против вина? – поинтересовался Стефано у Оливии. – Признаться, я ненавижу шампанское. Такой женский напиток. И к тому же французский, – добавил он, скорчив недовольную гримасу.

– Я тоже не большая любительница шампанского, – призналась Оливия с улыбкой. – И я тоже люблю каберне.

Рокко знал, что ни один мужчина на земле не устоит перед этой фирменной улыбкой Оливии Фицджеральд. Он понимал, что, если бы ей это понадобилось, к концу вечера Стефано уже ел бы из ее рук. Его знаменитое хладнокровие и твердость капитулировали бы перед обаянием Оливии в считаные секунды.

Стефано откинулся на стуле и сложил руки на груди.

– Расскажите, как вам удалось пробить защиту моего друга? У него ее хватит на целую армию.

И снова эта обворожительная улыбка.

– Рокко подсел ко мне в кафе, спугнув всех моих подруг. Это была страсть с первого взгляда.

Стефано улыбнулся в ответ:

– Это на него так похоже. Но что меня удивляет, так это стремительное развитие вашего романа. Знаете, как ваш жених выбирает вино в моем погребе? Стоит по полчаса возле каждой бочки, обдумывает, принюхивается. А потом вдруг решает, что сегодня может обойтись без вина. Поэтому я всегда говорил, что если он когда-нибудь женится, то на какой-нибудь итальянке – обязательно голубых кровей, которая будет…

– Если ты забыл, я все еще здесь, – перебил Рокко, выставляя вперед ладони.

Он чуть не подпрыгнул на месте, когда под столом Оливия положила ладонь ему на бедро и аккуратно сжала.

– Видимо, у нас совместимость на другом уровне, – сказала она. – Хотя вначале Рокко отказывался это признавать.

Мускул дрогнул на щеке Рокко. В эту минуту он испытывал крайне смешанные чувства. Возбуждение от ладони, сжимающей сейчас его бедро. И непонимание того гнева, который исходил сейчас от Оливии, несмотря на восхитительную, но притворную улыбку на ее лице.

– Да, вначале между нами было легкое непонимание, – проговорил он. – Но мы его побороли.

Оливия разжала пальцы и ласково провела ладонью по бедру Рокко. Отчего показатели его возбуждения превысили даже те, что были зафиксированы в раздевалке.

Стефано взглянул на нее с подозрением:

– Это же вы были на похоронах Джованни.

Оливия кивнула:

– Тогда мы с Рокко были в ссоре. Признаю, неподходящий день для выяснения отношений. Но Рокко чуть не изошел от ревности к моему бывшему жениху – Гуиллермо Виллануэве. Я еле убедила его, что между нами все давно кончено.

– Что-то не припомню, чтобы Рокко за кем-нибудь так бегал, – констатировал Стефано.

– Значит, я была первой, – расплылась в улыбке Оливия.

Рокко стиснул зубы. Он не мог убрать ее ладонь со своего бедра, потому что свободной рукой он держал ее правую руку. Вместо этого он сильно сжал ее:

– Я за тобой не бегал.

– Еще как бегал, дорогой.

Глаза Оливии блеснули, когда она повернулась к нему лицом, а ее ладонь еще сильнее сжалась на бедре Рокко.

– Ты приходил ко мне с цветами и читал стихи. – Она перевела взгляд на Стефано: – Вы знали, что ваш непокорный и неприступный друг пишет стихи? Конечно, не шедевры поэзии, но и не самые худшие, что мне посвящали в жизни. – Теперь Оливия положила голову на плечо своему «жениху». – В общем, его ревность была беспричинной. Он прекрасно знает, что другие мужчины для меня не существуют.

Щеки Рокко мгновенно стали пунцовыми. Чувствуя уплотнение в области паха, он попытался собраться с мыслями. Ему стало ясно, что происходит. Там, в раздевалке, Оливия прочла желание в его глазах и теперь использовала его в своих целях.

Он отпустил ее руку и, убирая ладонь Оливии со своего бедра, поднес ее к губам.

– Да, я знаю, аморэ мио. Но прошу тебя, прекрати раскрывать все наши тайны.

– Нет-нет, наоборот, – запротестовал Стефано. – Прошу вас, все это очень интересно.

Рокко крепко сжал ладонь Оливии.

– Она из любого мужчины сделает поэта. – В его голосе был неприкрытый сарказм.

– Не сомневаюсь, – признался Стефано. – Надеюсь, на свадьбе ты прочитаешь одно из своих стихотворений. Уверен, никто не сможет сдержать слез.

Ситуацию спас сомелье, поднесший Стефано вино. Сицилиец взглянул на этикетку, кивнул и распорядился, чтобы тот открыл бутылку.

– Но когда состоится эта звездная свадьба? – спросил он, когда сомелье отошел от столика.

Оливия подвинулась поближе к Рокко и вновь положила руку ему на бедро: