Это история счастливого брака

Сестры милосердия приносят обеты нестяжания, безбрачия и послушания; они обещают стойко служить бедным, больным и малограмотным до самой смерти. Послушание предполагает, что вы не будете жаловаться, если орден решит продать место, где вы живете. У вас нет права голоса. Иногда это кажется мне ужасно несправедливым. (Ловлю себя на том, что меня так и подмывает сказать: «Вы должны были ответить им нет», – хотя понятия не имею, кого подразумеваю под «ними».) Но когда мне удается заглянуть за рамки собственного жизненного уклада, я улавливаю проблеск того, как к этому, вероятно, относилась сестра Нена: действенное усилие веры, упование на Божий промысел, на Его участие в твоей жизни. И это, по всей видимости, правильно: ты посвятила свою жизнь Богу, и даже если не понимаешь всех тонкостей замысла, ошибок Он не совершает.

После продажи здания сестер помоложе, тех, кто еще преподавал, расселили в съемные квартиры по всему городу, чтобы им было проще добираться на работу. «Все было нормально, – говорит сестра Нена. – Мы продолжали видеться по выходным, собирались и ужинали вместе». Сестра Нена, преподававшая чтение с первого по третий классы, и сестра Хелен, моя учительница математики в тех же классах, а также сестра Мелани, директор начальной школы, переехали в кондоминиум – три спальни вдоль коридора наверху. Им там было хорошо. Они продолжали работать, пока не пришло время работать меньше. У них сократилось количество рабочих часов, потом они вышли на пенсию, преподавали детям, нуждавшимся в репетиторстве, занимались волонтерством. Покинув монастырь Святого Бернарда, сестра Нена работала в школе Святого Викентия де Поля для обездоленных детей из Северного Нэшвилла – района, находившегося в шатком финансовом состоянии – пока он в конце концов не обанкротился.

В 2004-м у сестры Хелен случился инсульт. После выписки из госпиталя ее отправили в «Приют Милосердия». Сестры Мелани и Нена долгое время думали, что она вернется, вновь займет свое место в третьей спальне, но ей становилось все хуже. Каждый день сестра Нена проезжала двадцать миль до приюта, чтобы навестить подругу и попытаться заставить ее порешать задачки из детских учебников по математике; иногда сестра Хелен соглашалась, но в основном сидела и смотрела телевизор. Со временем она все с большим трудом узнавала сестру Нену, затем и вовсе перестала. Из-за инсульта сестры Хелен мы стали чаще видеться с сестрой Неной. Обедали после ее теннисных тренировок или пили кофе в предвечерние часы. Она рассказывала о своей подруге и иногда тихо плакала. Все-таки они очень долго прожили вместе. Во время одного из таких разговоров она упомянула, что фамилия сестры Хелен – Кейн, и я удивилась, что не знала этого прежде.

Сестры Нена и Мелани оставались в Грин-Хиллз, но к 2010 году сестра Мелани сильно ослабла, стала забывчивой. Другие монахини пришли к соглашению, и сестра Мелани его поддержала, что пришла пора и ей отправиться в «Приют Милосердия».

Тогда встал вопрос: как быть с сестрой Неной? Она продолжала играть в теннис три раза в неделю, как одна из сестер Уильямс, и не производила впечатление человека, которому пора на покой. Тем не менее, хотя об одной из освободившихся спален можно было не сообщать, арендная плата за кондоминиум составляла 1400 долларов, а других монахинь, готовых подселиться, на примете не было. Было решено, что сестра Нена может не переезжать в «Приют Милосердия», но ей нужно найти квартиру значительно дешевле. Впервые в жизни она оказалась предоставлена сама себе.

* * *