Это кажется непомерным… но вовсе не означает, что всего этого не было

Едва я смог связать три аккорда вместе в последовательность (зд. consistently) и импровизировать соло, я захотел сформировать группу. Стивена рядом не было – он находился далеко в Долине, поэтому я начал сам (strike out on my own). Ещё раньше, в конце младшей средней школы, я пробовал собрать группу, но из этого ничего хорошего не вышло. Я нашёл басиста, а также барабанщика, чья мать преподавала в средней школе Ферфакс французский язык. Это был мой первый опыт игры с темпераментным и вспыльчивым (tantrum-prone) барабанщиком. Если этот парень допускал ошибку, он пинал и переворачивал всю установку. Затем нам обычно приходилось ждать, пока он не поставит её обратно. А басист в той группе был просто шикарный. Его звали Альберт (Albert), и мы, бывало, играли каверы “Rainbow” вроде “Stargazer”. К несчастью, Альберт попал на велосипеде в аварию на Малхолланд-Драйв и провалялся в коме около месяца или около того. Он лежал на вытяжке (in traction), у него были штифты в шее и в обеих ногах, а также бандаж (braces), поддерживающий его ноги в разведённом состоянии, в общем, все эти штуки. Он пришёл в школу, похожий на заглавную букву А только большого размера, и безо всякого желания играть на басу.

Моё первое профессиональное выступление прошло в «Баре Эла» (“Al’s Bar”), тогда я играл в группе с друзьями моего отца. Мой отец очень гордился моей любовью к гитаре и всегда хвастался (brag) этим своим друзьям. Не знаю что именно, но что-то, должно быть, случилось с их гитаристом, и Тони уговорил их (talk them into) позволить мне играть. Уверен, что они беспокоились, справлюсь ли я. Но я поднялся на сцену и справился: они играли двенадцатитактовый блюз, а также исполняли стандартные каверы вроде «Роллингов», имеющие в своей основе тот же блюз, которые мне всегда нравились (feel for). За то выступление мне поставили бесплатное пиво, которое и сделало моё выступление по-настоящему профессиональным.

Среди моих друзей в средней школе было несколько гитаристов. Я познакомился с парнем по имени Адам Гринберг (Adam Greenberg), который играл на барабанах, и мы вместе нашли парня по имени Рон Шнайдер (Ron Schneider), который играл на басу, и мы образовали трио, окрещённое именем “Tidus Sloan”. Я до сих пор ума не приложу, что означает это название… Точно знаю, что это название я позаимствовал у парня по имени Филлип Дэвидсон (Phillip Davidson), до которого мы доберёмся совсем скоро. Когда однажды ночью Филлип несвязно бормотал, я помню, что меня чрезвычайно заинтересовало то, что он говорил, что бы это ни означало.

- Tidus ally sloan te go home, – сказал Филлип. По крайней мере, мне так послышалось.

- Что? – спросил я у него.

- Tid us all de sloans to ghos hum, – сказал он. Или так мне показалось.

- Эй, Филлип, что ты хочешь сказать?

- Говорю тебе: “To tidus these sloans ta grow fome, – сказал он. – Tidus sloans to go home”.

- Окей, чувак, – сказал я. – Круто.

Думаю, что он хотел, чтобы я велел всем этим девчонкам в его доме валить к себе, но я из того случая я вышел с мыслью, что “Tidus Sloan” – что бы, мать его, оно ни означало – было довольно крутым названием для группы.

* * *

“Tidus sloan” была исключительно инструментальной группой,

потому что мы так и не нашли вокалиста, а я определённо сам петь не собирался. В основном, потому что у меня нет личностных качеств (personality) для того, чтобы быть в группе каким бы то ни было лидером. Просто выйти на сцену и поговорить с публикой для меня целое достижение (зд. effort). Всё, что я по-настоящему хочу, чтобы меня оставили в покое и дали играть на гитаре. Как бы то ни было, “Tidus Sloan” играли ранних “Black Sabbath”, ранних “Rush”, ранних «Цеппелинов» (“Zeppelin”) и ранних “Deep Purple” без вокалиста – мы были ретро, ещё до того как это стало ретро.

Мы репетировали в гараже Адама, чем доводили его мать до сумасшествия. Она и все по соседству беспрестанно жаловались, что можно понять, потому что для жилого района (residential neighborhood) мы играли и вправду слишком громко. Его мать звали Ширли (Shirley), и я нарисовал на неё карикатуру. На ней была изображена женщина, стоящая в дверном проёме и орущая на пределе своего голоса (at the top of her lungs): «Это слишком громко, хватить шуметь!» Пол комнаты на картинке завален пивными банками, а на кровати валяется парень с длинными волосами, играющий на гитаре и не обращающий на неё ни малейшего внимания.