Это кажется непомерным… но вовсе не означает, что всего этого не было

В дурацкой же ситуации я оказался! Поэтому я, обдумав своё положение, свалил*. Я забрал кое-какие вещи и, чтобы схорониться (hide out), отправился со Стивеном в квартиру его новой подруги Моники (Monica), жившей неподалёку. Моника была шведской порнозвездой, приютившей у себя Стивена. О лучшем месте, чтобы залечь на дно (lay low), я и мечтать не мог – мы, бывало, устраивали шикарные групповухи (threesomes)! Моника была несравненна, она была отличной хозяйкой, к тому же у неё был телефон, так что я всё время мог получать новости о нашем деле (legal situation). В большинстве случаев, новости были паршивыми – меня и Эксла обвинили в совершении тяжкого преступления, в изнасиловании. Наше будущее выглядело мрачным, и карьера группы тотчас повисла на волоске (зд. halted).

Родители той девчонки, имевшие связи в Лос-анджелесском отделении полиции, намеревались предъявить нам обвинения по полной программе (press charges to the fulllest). Эксл уехал в округ Ориндж и схоронился на несколько недель у какой-то своей подруги, а я остался у Стивена и Моники. Боясь арестов, мы не давали концерты и вели себя тихо (maintained a low profile). Правда заключалась в том, что Эксл определённо переспал с той девчонкой, но это было по взаимному согласию, и никто её не насиловал. Что до меня, то я даже не прикасался к ней! Когда спустя несколько недель мы собрались с мыслями (got our wits about us), то стали решать проблему соответствующим образом.

Эксл вернулся в Лос-Анджелес, и мы вдвоём переехали к Вики Хэмилтон и её соседке Джениффер Перри (Jennifer Perry). Чтобы вести наше дело, Вики наняла адвоката. Уверен, что Вики сразу пожалела, что приютила у себя нас с Экслом. Мы заняли гостиную в её необычной и милой квартире с одной спальней, а затем пустыми бутылками из-под спиртного и нескончаемой вереницей (зд. parade) всяких типов, которые тянулись за нами, куда бы мы ни отправились, в одночасье превратили её квартиру в совершеннейший беспорядок. Эксл спал на кушетке, я спал на полу, а то, что когда-то было гостиной, стало воронкой от бомбы. Кухня, мать её, стала катастрофой – за неделю там скопилось горы посуды и мусора высотой на многие мили. К счастью, я убедил свою бывшую подругу Ивонн присмотреть какое-то время за моей змеёй Клайдом.

Наше дело передали в суд, но где-то на каком-то этапе разбирательства обвинения против меня были сняты. Экслу, однако, пришлось достать себе костюм (get himself a suit), чтобы в нём предстать перед судьёй, но как только Эксл дал показания, обвинения против него тоже были сняты, этим всё и закончилось.

* * *

Мы потеряли, казалось, целый год жизни, чтобы разобраться с этим делом, а ведь до того, как это всё началось, каждый день продвигал нас вперёд с угрожающей скоростью. После этого происшествия мы выехали из репетиционного гаража, возобновили концерты и принялись работать над новыми песнями. Наши друзья Дэнни и Джо по-прежнему были с нами (were in the picture), а зелёного цвета «олдсмобил», принадлежавший Дэнни, по-прежнему оставался транспортным средством всей группы. Дэнни был отличным парнем, он носил стрижку а-ля Джеймс Дин (James Dean), он будто излучал уверенность. Кроме того, мы с Дэнни стали приятелями «по игле» (drug buddies): как только я подсел на героин, мы вместе, бывало, колесили на его зелёной бестии по всему Лос-Анджелесу, разыскивая, где бы прикупить «ширева» (smack).

В то время Джо был нашим роуди и моим гитарным техником, хотя он и был чертовски ленив. Я помню, как мы выступали в качестве хедлайнеров в “The Roxy” и Джо как мой гитарный техник должен был подать мне слайд во время исполнения соло в песне “Rocket Queen”, но к тому времени, как у меня на пальце наконец-то появился слайд, соло было сыграно. Меня это настолько вывело из себя, что за сценой я в буквальном смысле надавал ему по заднице. Но спустя какое-то время все обиды были забыты, потому что Джо был верным, преданным (true-blue) парнем, иметь которого под боком захотел бы любой на моём месте. Джо был одним из тех, кто прикрывал наши спины, когда дела принимали дурной оборот (зд. things got sticky), а такую самоотдачу за деньги не купишь.

Мы совсем не были похожи на группы, которые играли по клубам на Стрипе, мы вообще плевать хотели на то, какую музыку они играли. Тем не менее, у нас было невысказанное отвращение к группе “Poison”. “Poison” были самой известной местной группой, олицетворявшей собой всё то, что мы ненавидели в лос-анджелесской музыкальной сцене. В самом начале нашей карьеры у нас с “Poison” были запланированы совместные концерты на разных площадках, но всякий раз возникала какая-нибудь острая проблема. Кажется, однажды они вовсе не явились на концерт, и нам пришлось отыграть два сета, чтобы заткнуть образовавшуюся в концерте «дыру». А в другой раз организаторы концерта из-за какой-то подозрительной выходки “Poison” в последнюю минуту выдернули из программы наше выступление (pulled the gig).