Это кажется непомерным… но вовсе не означает, что всего этого не было

Один из наших незабываемых концертов той эпохи мы отыграли на фестивале на открытом воздухе, названном «Уличная сцена» (“The Street Scene”). Фестиваль проходил в самом центре Лос-Анджелеса на шести или семи сценах, которые были установлены в нескольких городских кварталах. Мы впервые играли на «Уличной сцене» – был 1983 год. Мы, как это было запланировано, должны были выступать на разогреве “Fear”, единственной лос-анджелесской панк-группы, которая мне по-настоящему нравилась. Мы приехали на фестиваль на «олдсмобиле» Дэнни и выгружали нашу аппаратуру на автомобильной парковке, специально предназначенной для музыкантов, когда заметили, что в нашу сторону бежит огромная толпа (sea) людей. Когда толпа пробежала мимо нас, мы вновь продолжили выгружать оборудование. Люди буквально пронеслись мимо нас на предельной скорости – мы понятия не имели, от чего они бежали. Казалось, за ними гналась Годзилла или какой-нибудь парень устроил пальбу из дробовика. Мы не могли понять, что же случилось, пока, наконец, не подошли к сцене и поняли, что от сцены ничего не осталось – фанаты “Fear” устроили такую бучу (зд. overzealously rioted), что снесли саму сцену ещё до того, как на неё поднялась группа.

Наш менеджер Вики и я бродили среди этого огромного беспорядка, пытаясь выяснить, найдётся ли для нашей группы место (slot) в программе выступлений. Мы протискивались от сцены к сцене, разговаривая с организаторами, выясняя, куда втиснуть наше выступление (looking for an opening) пока такая возможность нам не подвернулась – выступить после группы “Social Distortion”. Нам это не казалось самой блестящей идеей – играть после местной панк-группы, у которой – преданные влюблённые поклонники, но, как оказалось в действительности, это был один из лучших концертов, которые мы давали.

Публика целиком состояла из панк-рокеров, всё ещё жаждавших крови после выступления “Social Distortion”. Мы поднялись на сцену и принялись (ripped into) за сет-лист. И первые двадцать, тридцать секунд выступления показали, что наш концерт будет ничем иным как состязанием по плевкам, которое началось между нами и первыми пятью рядами – фанаты “Social Distortion”, мать их, просто плевали на нас, а мы отвечали им тем же. Это было весело и незабываемо отвратительно: я помню, как отправился на ту часть сцены, где стоял Иззи, и встал позади него, а Иззи продолжал переплёвываться с публикой – такой группой мы и были! Мы были упрямыми (we were tenacious) – не имело значения, что вытворяла та или иная публика, мы отплачивали им тем же. К концу нашего выступления противостояние двух упрямств (зд. war of wills) превратилось в, мать его, сущее веселье. Отыграв сет, мы были покрыты с ног до головы зелёной слизью, а принимая во внимание, что на улице было тепло и я выступал без футболки, а солнце высушило плевки, то эта слизь стала отвратительно вонять. Но какое это имело значение! Меня было невозможно пронять (impenetrable) – в тот момент я был во власти энергетики нашего выступления.

Следующее наше выступление на «Уличной сцене» тоже было примечательным, но только совсем по другой причине. В той череде выступлений (зд. go-round) нас поставили на «разогреве» “Poison”, которые как хедлайнеры выступали на одной из больших сцен. На тот момент это должно было стать нашим самым заметным (high-profile) выступлением, и мы были готовы смести “Poison” со сцены. Но, в конечном счёте, нам это и не понадобилось: мы просто поднялись на сцену и заиграли, и все просто посходили с ума, карабкаясь на подмостки и в возбуждении раскачивая сцену взад и вперёд (to and fro). К тому времени, как мы закончили, парни из пожарной команды (fire marshals) решили прикрыть площадку. Я помню, как на сцену во всём своём блеске (in their glitter) выкатили “Poison”, намеревавшиеся играть, но оказавшиеся лишёнными такой возможности. Мне доставило удовольствие наблюдать разодетых “Poison” без сцены, на которой можно было бы выступить.

* * *

Но вернёмся к героину… в течение нескольких недель, которые прошли с тех пор, как мы с Иззи впервые попробовали героин и провели весь день в розовой спальне той девки из средней школы Ферфакс, у меня появилось новое увлечение, и я твёрдо решил (was dead-set) наслаждаться своим «медовым месяцем»*.