Это космос, детка!

В крайний вечер перед спуском мы впятером полетели в гермоадаптер МЛМ, повисли там. Я включила песню «Ракеты на Марс» группы «Ундервуд». А потом Петя слетал за своим компьютером, и мы слушали музыку еще… Мы так много всего обсуждали все эти дни, разговаривали. А тут просто смотрели на Землю в этот огромный иллюминатор, молчали и слушали музыку.

Спуск

Перед спуском мы все легли спать пораньше. Я быстро уснула – была очень спокойна, даже слишком – фатально спокойна. Накануне я позвонила детям, друзьям – просто поболтать, поговорила с ними, весело, беззаботно. Хотелось, чтобы эти разговоры остались у них в памяти. Мне нужно было обязательно сказать детям, что я их очень люблю, что они у меня самые лучшие на свете.

Мы проснулись рано, практически ночью. Последний – ну нет уж, крайний – день по форме 24. Стали одеваться. На голое тело, смазывая датчики гелем, надели медицинские пояса, чтобы Земля могла контролировать наши кардиограммы и состояние. Потом надели компрессионное белье – гетры и шорты «Кентавр», сверху – специальное, синее подскафандровое белье, на которое я натянула еще и футболку с именами дочек – мне очень хотелось забрать ее с собой на память. Все проверили, надели летные комбинезоны. Прилетели иностранные коллеги, мы стали прощаться, обменялись электронными адресами.

Словно в пионерском лагере закончилась смена – все расстаются, обещают встретиться, ты понимаешь, что не со всеми увидишься. 12 дней на МКС – кажется, так мало, но за эти дни было прожито так много! И все же мне так хотелось еще хоть на пять деньков остаться на станции, просто смотреть в иллюминатор: я еще не сделала тут все, что хотела, и жалко было расставаться с ощущением невесомости.

Мы фотографировались, улыбались, но видно было, что все переживают. Это все-таки не до Питера на «Сапсане» доехать… А после – прощание у люков. Смех, улыбки, объятия… И странная радость с примесью грусти, потому что больше – никогда. Клим до самых последних секунд пытался запечатлеть МКС на камеру, пока Олег ее у него не отобрал. Мы прощаемся с нашим космическим домом навсегда.

Надели скафандры, уселись в свои ложементы – сначала мы с Климом, потом к нам присоединился командир. Люки закрылись, и пошла проверка на герметичность скафандров, систем корабля, люков – и с нашей стороны, и со стороны станции. Еще целых два часа мы оставались с ребятами на связи, еще были вместе, но уже не могли видеть друг друга. Еще два часа мы смотрели в иллюминатор на станцию с ее огромными солнечными батареями.

Вообще спуск считается самой травмоопасной частью полета. По статистике большинство трагедий, хоть их было и немного в нашей стране, случались на спуске, поэтому к нему – особое отношение. Усталость – дикая. Но надо совершить последний рывок.

Начался спуск. Отходим от станции и совершаем один виток вокруг Земли, потом – вниз. Теперь Олег, Клим и я – экипаж корабля «Союз МС-18». Наши новые позывные – Казбек-1, 2 и 3.

Один виток вокруг Земли длится около полутора часов. Я даже поспала за это время, хотя засыпать мне было боязно, я все время думала: «Нет-нет, не спать». Сквозь сон, как через дурман, слышала четкий голос Олега во время разговоров с ЦУПом и понимала, что все идет спокойно, хорошо. На витке практически ничего не происходит. И на меня вдруг напала такая усталость от этих двенадцати дней, потому что мы много работали, спалось-то нам хорошо от постоянного нервного стресса… И я подумала: а, была не была, будь что будет – я готова принять всё. Внутри наступило странное спокойствие.

На спуске – всякое случается. При посадке часто бывает, что разбивают колени от удара. Причина тому – ручка РУД[4]: если ее не задвинуть на спуске, о нее можно очень сильно травмироваться. Эта ручка очень сложно выдвигается, в скафандре захватывать ее неудобно, фиксаторы иногда срабатывают, иногда не срабатывают. И это надо делать на ощупь. Я выдвигала ее раз сто на каждой тренировке, и на примерке корабля – тоже. В результате у нас с Климом на спуске получилось выдвинуть ручки и задвинуть обратно, чему мы были очень рады.

Вообще если во время спуска хоть что-то сделаешь неправильно, можно получить травму: при взводе кресел можно сломать руку, полностью выбить челюсть, если ты в этот момент заговорил. Если плохо затянул привязную систему, можно получить серьезные синяки при посадке или даже сломать позвоночник. Нужно пристегиваться с такой силой, чтобы ты был как одно целое с ложементом. Бывает много разных случаев, но о них не любят рассказывать. Мы с Климом Алексеевичем свою жизнь любим и ценим – и всё сделали как надо, хоть и волновались.