Это критика

        М.Э.: Ваши пристрастия в "массовых" жанрах хорошо известны. Гораздо менее известны ваши симпатии и антипатии в области "большой" литературы. С какими именами ассоциируется у вас сегодняшний литературный процесс?

        Р.А.: Не очень понимаю выражение "литературный процесс". Процесс чего? Публикаций? Скандалов? Премиальных сюжетов? Да, есть сегодняшние писатели, которые мне интересны - а выстраивать иерархии, классифицировать, кто формально прописан в "большой" литературе или в "маленькой", я не собираюсь. Вот несколько разных имен, навскидку. Виктор Пелевин (хотелось бы увидеть его новый большой текст). Михаил Успенский (последний его роман "Белый хрен в конопляном поле" был некоторым топтанием на месте, но направление все равно видно). Николай Якушев (которого литературная поденщина, надеюсь, не выбьет из седла). Татьяна Толстая (чьи опыты в малых формах мне всегда симпатичны). Алексей Слаповский (жду его новой "крупноформатной" прозы). Мария Галина (надеюсь, что ее веселая фантасмагория "Гиви и Шендерович" в ближайшие месяцы все-таки прорвется с читателю). Юлия Латынина (в недавней ее "Промзоне" чувствуется уже инерция, однако замечательное знание описываемой фактуры с лихвой искупает большинство недостатков текста).

        М.Э.: Многие критики, и вы в том числе, пишут о впитывании "большой" литературой элементов массовых жанров как об одной из основных тенденций современного литпроцесса. Движение в сторону Грэма Грина - это важнейшая черта нашего литературного сегодня? Какие примеры подобного жанрового синкретизма кажутся вам наиболее интересными?

        Р.А.: Российские издатели сегодня, в массе своей, консервативны, и при таком подходе с жанровым синкретизмом не набалуешь. Логика простая. У вас, милостивый государь, в романе есть сюжет и - о ужас! - кто-то кого-то убил? Ауфвидерзеен! Ступайте, господин хороший, в свою "Черную кошку" издательства "ЭКСМО"!.. Тэ-э-эк. У тебя че, пацан, в романе - всего один трупешник и ни одной сцены групповухи? Вали, высоколобый, в свое "Новое литературное обозрение"...

        Середины не дано. Будь внятный и остроумный Стивен Фрай не британцем, а нашим соотечественником, его "Теннисные мячики небес" едва ли обрели бы российского издателя. Напротив, наши амбициозные беллетристы искренне полагают, что если они отбросят (либо сведут к минимуму) внятную сюжетную составляющую, то автоматически войдут в когорту Больших Белых Братьев.

        Наиболее комичный пример дрейфа подобного рода - Николай Псурцев, прежде автор милицейского "Супермена", ныне прибившийся к "Лимбус-прессу" по разряду автора элитарной прозы. (Впрочем, для нынешнего главного редактора "Лимбуса" Виктора Топорова литературный вкус - инстанция полувиртуальная.)

        Движение современной прозы в сторону Грэма Грина - это сегодня еще не тенденция, а всего лишь благое пожелание автора этих строк, почти никем не реализованное. Пока близких аналогов Грину в нашей литературе не просматривается. Больно и обидно. Достать чернил - и немедленно выпить.

        P.S.

        Беседа с Романом Арбитманом заставляет еще раз задуматься над двумя ключевыми для сегодняшней литературной ситуации проблемами: разграничением беллетристики и "серьезной" литературы и соотношением литературы и идеологии. Собственно, и то и другое - проблемы не столько литературы, сколько критики. Но обо всем по порядку.

        Отделить настоящую литературу от откровенного чтива квалифицированному читателю в каждом конкретном случае большого труда не составляет. Беда в том, что теоретическую базу подвести под это благое занятие крайне сложно, не говоря уже о существовании достаточно значительного числа пограничных случаев. Подобное положение дел, помноженное на некоторые модные литературные веяния, странным образом приводит к тому, что продвинутая публика начинает выражать сомнение в самой необходимости такого разграничения. Заканчивается это, как правило, разговорами, что литературные премии надо давать тем романам, у которых тираж больше.