Читаем Это критика полностью

Теперь о публикуемом интервью. Одно из положений, сформулированных в нем И.Виноградовым, поставило меня в тупик. Мне всегда казалось, что в нынешней критике, при всей ее филологичности, ощутим сильный недостаток бесстрастных экспертов, умеющих держать свои политические пристрастия и религиозные убеждения при себе или, по крайней мере, отделять их от объективной оценки достоинств и недостатков того или иного произведения. И вдруг выясняется, что вокруг одни эксперты, а критиков, "способных быть публицистами на литературном материале", как раз и не хватает... Говорят, что если какое-то явление ругают сразу с двух противоположных позиций, то тем самым как бы доказывается его жизнеспособность. С чем я современную критику и поздравляю. Ей теперь ничто не мешает ощущать себя золотой серединой.

Тем не менее, этот казус естественным образом провоцирует на продолжение разговора о публицистической критике, в частности о критике твардовского "Нового мира", и ее соотношении с нынешней культурной ситуацией. Начинать такой разговор здесь и сейчас не представляется уместным и возможным, поэтому позволю себе предложить лишь несколько замечаний по теме.

Сначала об очевидном. Реальная, шире - публицистическая критика (политическая ли, философская, религиозная - все равно), подходят для тех эпох, когда "литература... сосредоточивает почти всю умственную жизнь народа, и потому прямо на ней лежит долг заниматься и такими интересами, которые в других странах перешли уже, так сказать, в специальное заведование других направлений умственной деятельности" (слова Н.Г.Чернышевского, цитировавшиеся Виноградовым в одной из первых его новомирских статей). В нынешней же ситуации каждый, кто хочет писать о политике или о вопросах общественных, может писать о них напрямую, не нуждаясь в литературе как предлоге. Тем более что использовать литературу даже в качестве иллюстративного материала сегодня публицисту крайне невыгодно: персонажей теленовостей страна знает куда лучше, нежели героев современной, да, пожалуй, и классической литературы. Лучше уж брать примеры из сериалов - доходчивей будет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия