Это лишь игра (СИ)

Он мямлит что-то себе под нос и быстро проскакивает мимо, на лестницу. Вскоре его шаги стихают, на втором этаже хлопает дверь и становится тихо. Но мы с Леной еще полминуты стоим неподвижно, выравнивая дыхание и успокаиваясь.

Потом я замечаю, что она дрожит, и притягиваю ее к себе, обнимаю, грею, вдыхая запах ее волос. Они щекочут нос и пахнут шампунем.

– Тебе холодно?

– Нет, – отвечает тихо Лена, но продолжает дрожать. – Петька нас видел…

– И пусть. Ты не обижаешься на меня? – спрашиваю полушепотом в макушку и чувствую, как Лена качает головой. – Я не хотел тебя обижать. Это были просто эмоции. На самом деле я так не думаю. Сам не понимаю, почему так сказал…

– А ты на меня не обижаешься? Ну, что влезла со своими советами…

У меня вырывается смешок.

– Нет. На тебя невозможно обижаться. И прости, что испортил наше первое свидание.

– Ну что ж, первый блин комом, – слышу, что она тоже улыбается.

– Попробуем еще раз?

– А ты этого хочешь?

– Я бы не звал, если бы… Очень хочу.

– Ну давай попробуем, – соглашается она.

Ручка ее двери дергается, и Лена стремительно вырывается из моих рук. Отскакивает на шаг, и в тот же миг в подъезд выглядывает ее бабушка. Мы с Леной замираем, словно пойманные врасплох за чем-то неприличным. А Ленина бабушка, между тем, разглядывает меня с нескрываемым любопытством.

– Здрасьте, – здороваюсь с ней я.

– Здравствуй, здравствуй, – отвечает бабушка. – Вот, значит, ты какой… Герман, если не ошибаюсь?

– Бабушка! – подает голос Лена. Ей явно неловко.

– Да я ничего. Просто спать уже пора.

– Я сейчас. Пять минут еще…

Бабушка скрывается, и я снова притягиваю к себе Лену.

– Жаль, я завтра утром уезжаю с отцом. Уже пообещал ему…

– Далеко? – спрашивает Лена. – Надолго?

– Да нет, на пару дней в Байкальск. Там горнолыжка, Гора Соболиная… отцу нравится. Покатаемся и обратно, – говорю я, а у самого такое чувство, будто и впрямь уезжаю на другой континент на год, не меньше. И расставаться не хочется до безумия.

– Как здорово, – улыбается Лена, но мне слышится грусть в ее голосе.

– Я буду тебе звонить или писать, – обещаю я.

– Спасибо. Герман… – говорит Лена и замолкает в нерешительности.

– Что, Лена? – не могу сдержать улыбку.

– Я тебя хочу кое о чем попросить…

– Всё, что пожелаешь, – шепчу я, наклоняясь к ней ближе.

– Пришли мне фото…

– Ты хочешь мою фотку?

– В смысле, фото оттуда… – сразу смущается она. – Там же красиво наверняка. А я никогда не бывала на Байкале.

– Как скажешь, – я почти касаюсь ее губ своими губами. Она дышит взволнованно, но не отодвигается. И я целую ее. Мягко. Без прежнего безумия. Просто прощаюсь. Но даже и такой поцелуй пьянит невероятно. Потому что затем я всю обратную дорогу еду с блаженной улыбкой…

42. Герман

Байкальск всего в трех часах езды от города, но если там у нас уже всё тает и плывет, то здесь, на горнолыжке, весной и отдаленно не пахнет.

В первый момент, как мы вышли из машины, я аж зажмурился от слепяще-белого снега. И эта белизна повсюду, куда ни повернись.

Пока отцовский водитель разгружает вещи и заносит в коттедж, я озираюсь по сторонам. Народу на Соболиной полно, как всегда. На подъемник цепочкой вьется очередь. Возле корпусов, кафешек и проката – столпотворение. Где-то играет музыка.

Все кругом, и отец уже тоже, пребывают в каком-то радостном возбуждении, как на празднике. Это всеобщее воодушевление так и витает в воздухе. Один я, наверное, на весь курорт рвусь скорее вернуться обратно в город. Делаю на телефон несколько снимков и отправляю Третьяковой с припиской:

«Доброе утро».

Интересно, Лена еще спит или уже проснулась? Десятый час как бы…

Проснулась. Через пару секунд все фотки просмотрены и отмечены лайками. А затем от нее и сообщение прилетает:

«Привет. Спасибо! Как там чудесно, как в сказке. Кажется, что там еще зима».

Пока я придумываю, что бы такого ей написать, отец меня окликает:

– Герман, кому ты там улыбаешься? Пойдем уже в дом.

Я убираю телефон и следую за отцом.

Коттеджи здесь стилизованы под русские избы с бревенчатыми стенами, правда, мебель современная и вся необходимая техника имеется. В общем-то, мне на интерьер плевать, главное – есть вай-фай. Хотя отец ни на минуту не дает присесть с телефоном.

Сначала катаемся на лыжах – к счастью, не слишком долго: отец с непривычки вскоре выдохся и проголодался. Пока он принимает душ, мы с Третьяковой общаемся в мессенджере.

«Вы долго там пробудете?» – спрашивает она.

«Отец вроде хотел пару суток здесь побыть, ну, может, дня три».

«Значит, завтра в школе тебя не будет?».

«Да, завтра меня не будет. А что, уже соскучилась?» – прицепляю я подмигивающий смайл. Жаль, не увижу, как Лена сейчас смутится. Она офигенно смущается. Мило и трогательно.

«Я просто так спросила», – не сразу приходит от нее ответ.

«А я соскучился», – пишу ей.