Это любовь, Майор!

– Я понимаю жить на широкую ногу и для себя в двадцать-двадцать пять, но сейчас-то он уже взрослый мужик, а всё равно как мальчишка себя ведёт, – ворчала Ира, недовольная их дружбой, незадолго до развода. – Тёлки, бабки, тачки, веселье. Ему самому ещё не надоело в этом вечном празднике жизни жить?

– Не завидуй, Ириш. Разведёмся и у тебя тоже будут тёлки, бабки, тачки и веселье, – пресекал Соловьёв на корню её раздражение, не желая в который раз слушать одно и то же.

В том, что друг живёт именно так, а не как принято в обществе, Саша в свою очередь ничего плохого не видел, а вот от того, что он живёт по модели работа-дом-дети и снова работа, Медведева периодически передёргивало и вызывало желание перекреститься, что тот всегда с удовольствием ему демонстрировал, не забывая прокомментировать свои действия ироническими высказываниями. Правда, сегодня товарищ отреагировал на его появление у себя в загородном доме другим не менее экстравагантным способом.

Соловьёв только успел ступить на территорию участка, как сразу же наткнулся на несколько помятого Артёма с фингалом под правым глазом в компании кучи незнакомых людей, стоящих рядом с нечто отдалённо похожим на снеговика. Из беседки позади них доносились звуки музыки, гул голосов на разные лады со взрывами весёлого смеха, на земле то тут, то там сверкал разноцветный конфетти, а воздух пах жареным мясом, дымом и алкоголем. По всей видимости празднование Нового года было в самом разгаре. Другой бы человек поприветствовал его как новопришедшего гостя, поздравил с наступившим и пригласил к столу, но Медведев не был собой, если бы делал то, что делают другие.

– Шухер, мужики! – во всю мощь своего зычного голоса, перекрывшего даже звуки музыки, проголосил друг. – Мусора!

Из стоящих рядом с ним людей кто-то удивился, кто-то во все глаза выставился на него, кто-то испуганно замер и через секунду дали дёру в рассыпную, удивив других гостей ещё сильнее. Александр проследил за ними мрачным взглядом под заливистый громогласный хохот Артёма, который едва пополам не согнулся от увиденного.

– Саня, запоминай всех, кто драпанул. Сразу видно, что твой контингент! – ухохатывался друг. – Ну, что смотришь, Петь? – сквозь смех поинтересовался он у одного из своих гостей, который из всех, кинувшихся в бега, первым понял, что что-то здесь не так. – Пошутил я над вами, идиотами, а вы и рады стараться. Расслабьте уже булки, не будут вас пока закрывать.

Бегуны, с опаской переглянувшись, нерешительно остановились, но возвращаться обратно на свои прежние места не стали, будто боялись, что стоит им оказаться в паре метрах от Соловьёва, как через высоченный забор перепрыгнет группа захвата и возьмёт всех под белы рученьки.

– Тём, тебе не надоело ещё? – спокойно спросил Майор, когда Медведев, сверкая широченной улыбкой, подошёл к нему ближе. – Уже какой год народ мной пугаешь.

– А они какой год, придурки, ведутся, так что, нет, не надоело. К тому же у тебя физиономия с каждым годом становится всё строже и строже, того и глядишь, что однажды с обыском придёшь и ещё маски-шоу с собой приведёшь.

– Есть за что обыскивать?

– Никак нет, начальник, – продолжал ломать комедию товарищ, разведя руки в стороны. – Я чист аки нетронутый горный ручей. Не подкопаешься.

Саша закатил глаза. И в этом был весь Артём Медведев. Громкий, шумный, с кучей знакомых и друзей, из которых по-настоящему друзьями мог назвать лишь единицы. Всегда с улыбкой, приколами и смехом. Внешне добряк, балагур и рубаха-парень, но опять же только единицы знали его по-настоящему и то, каким терминатором он может быть, если ему что-то не понравится. В такие моменты ему лучше было вообще не попадаться под горячую руку, так как вспыхивал друг мгновенно и даже не пытался себя сдерживать. Вспыхивал, разносил всё и всех в округе, а потом приходил в себя, отряхивался и шёл дальше, не оглядываясь. Не перечесть из скольких передряг Соловьёву приходилось его по молодости лет вытаскивать и в скольких стоять стоять с ним плечом к плечу. С возрастом их, конечно, становилось всё меньше и меньше, потому что к своим тридцати семи годам, помимо мощных физических данных в виде роста почти в два метра, внушительной фигуры и вправду напоминающей медвежью, недюжинной силы и звания мастера спорта, Артемий обзавёлся ещё и неплохим капиталом и статусом успешного бизнесмена, ссориться с которым людям хотелось в самую последнюю очередь. Да и сам он стал умнее и осознаннее, как бы не пытался показать обратное, хотя в некоторых случаях, например, как сейчас, Александр в этом сомневался.

– Я, если захочу, подкопаюсь, Тёма.

– Да я знаю, дорогой, – хмыкнул друг. – Ну, долго ещё на входе стоять будешь? Обнимать меня, дарить подарки и желать исполнения всех мечт в Новом наступившем году не собираешься?

– Насколько я вижу, тебя уже кто-то от всей души поздравил. Кстати, где этот смертник? Уже в травме или в пути к ней? И, самое главное, как он только до тебя дотянулся? Стремянку подтащил?