Это любовь, Майор!

В подтверждение его слов раздался новый взрыв смеха, женские причитания и дружный звон бутылочного стекла, заставив Тёму поморщиться и потянуться за третьей по счёту конфетой.

– Да какие из них люди? Шелупонь одна.

– А зачем ты тогда их собрал возле себя?

В этом плане Соловьёв друга никогда не понимал. Обладая способностью забрататься с кем угодно в силу своей харизмы и подвешенного языка, Артемий, помимо интересных людей, общался ещё и со всякой шушерой, прожигающей жизнь впустую всеми доступными способами.

– Остальные, более-менее приличные встречают Новый год в тесном семейном кругу. В двух словах, скука смертная. А у этой шантрапы я за царя-батюшку, они же у меня за шутов. Скажу на одной ноге скакать – скачут, скажу голой ж*пой в сугроб – так они наперегонки портки с исподним снимать и в снег нырять.

– Да вы, батюшка, я посмотрю, самодур, – улыбнулся Александр, впервые за ночь ловя себя на том, что не думал об одной кудрявой особе на протяжении целых десяти минут.

– Есть такое, не скрою, но зато сразу становится ясно кто есть кто, а кто хрен да ни хрена, – друг отставил кружку с чаем в сторону и подался вперёд, сняв маску беззаботного весельчака. – А ещё знаешь, что мне ясно?

– Что?

– Что у тебя, дорогой мой, случилась какая-то оказия, иначе бы не приехал ты ко мне в новогоднюю ночь, а по своей дурацкой привычке дрых без задних ног. Я тебя, если честно, и не ждал раньше третьего числа. И к тому же ждал не одного.

– Дети и мама на море.

– А я и не про них говорил. Долго свою девочку от меня прятать будешь? Обещаю не кусаться, держать руки и слюни при себе и, вообще, быть славным малым.

Как говорится, недолго музыка играла. Отвлёкся, называется. В глазах Тёмы горел нешуточный интерес и Майор отчасти его понимал, так как сам факт отношений с Трофимовой не мог не вызывать любопытства и вопросов. Только обсуждать это мужчина всё равно не собирался. К тому же обсуждать уже было нечего и некого. Катя с сегодняшнего дня не его девочка и это нужно было признать не только мысленно, но и вслух. Глядишь таким образом и жизнь быстрее вернётся на круги своя.

– Мы разошлись, так что закрыли тему и больше её не открываем, – коротко отчеканил Саша.

Но Медведев этих слов будто и не слышал. Удивлённо вскинув брови, он задумчиво потёр подбородок и спросил:

– А что так?

– Тёма, я сказал, закрыли тему.

– Когда сказал?

– Тридцать секунд назад.

– Уверен, что ты именно это сказал, а не что-то другое? Всё-таки, как бы не было грустно это признавать, мы с тобой уже немолоды и мало ли что может на старость лет причудиться. Мне вот показалось, что ты сказал, что упустил девчонку, которая, судя по рассказам наших общих знакомых, тебе могла только сниться.

– И кто же из наших общих знакомых такой языкастый? – недобро прищурился Соловьёв.

– Кто-кто? Богдаша Зорин. Жаловался мне, когда отходил от наркоза, на то, что судьба-злодейка не даёт ему воссоединиться с его зазнобой. Заодно и о твоей девочке парой слов обмолвился. Цитирую: "Моя Маша – красавица, каких свет не видывал. Мужики постоянно пялятся на неё и дочку Трофимова. Так бы этих павлинов и…" Конец цитаты. Что именно Богдаша хотел сделать с павлинами, не знаю, так как он неожиданно переключился на пересказ творчества Розенбаума, но главную суть я уловил.

Александр мысленно чертыхнулся. Богдан, который при облаве на отморозков, покушавшихся на Трофимова, умудрился погеройствовать и прикрыть собой зазевавшегося сослуживца, тем самым обеспечив себе месячный отпуск на больничной койке, будучи в затуманенном сознании из-за лекарств первое время выдавал и не такое. Проведывавшие Бодю друзья, только успевали запоминать его пёрлы, чтобы потом ему же о них и рассказать. Майор и сам, наведываясь к другу, успел услышать от него много интересного, что потом сам Зорин, придя в себя, всячески отрицал и отказывался от своего авторства. Артемий же в свою очередь, с которым тот успел познакомиться и крепко сдружиться на одном из празднований Сашиного дня рождения несколько лет назад, упускать полученную от него информацию из вида явно не собирался, вцепившись в неё поистине медвежьей хваткой.

– Вот как ты её уловил, точно так же про неё и забудь, потому что, говорю в третий и последний раз специально для тебя, тема закрыта.

– Не делай из меня идиота, Сашенька, – хмыкнул друг, ничуть не впечатлившись его непререкаемым тоном. – И, самое главное, из себя тоже.

Идиота? Идиота из него сделала сегодня Катенька, признавшись ни с того ни с сего в любви, когда у них был обоюдный уговор на то, что данное чувство между ними под запретом. Он же лишь смотрел фактам в глаза и не видел в экивоках товарища особого смысла.

– На что ты намекаешь?

– А о чём ты в первую очередь подумал? Или, точнее будет спросить, о ком?

От порыва послать Медведева в долгое и увлекательное эротическое шествие мужчину удержала лишь неожиданно зашедшая незнакомая ему огненно-рыжая дамочка под шафе с пустым бокалом из-под шампанского в руках и мишурой, обёрнутой вокруг шеи.