Это мой город

Однако, вернемся в Минск… Иногда, когда в каком либо телевизионном сюжете из передачи типа «Непутевые заметки» показывают небольшие магазинчики, лавочки, в которых западный покупатель приобретает ежедневно необходимые продукты, я вспоминаю наш гастроном. Вспоминаю, потому, что он был похож на те самые лавочки. Здесь тоже постоянных клиентов знали и привечали. Как было не приветить маму, которая лечила весь район, к которой продавщицы бегали, спасаться от мастита, которая «входила в положение» и выдавала больничные, да и вообще, была хорошим и внимательным врачом, иногда наблюдая своих пациентов, с момента рождения.

Даже когда мама ушла на пенсию, и ее разбил инсульт, она в силу несгибаемости характера и природной независимости, ходила в магазин сама, разбираясь, каким-то немыслимым для меня образом с простынями талонов и карточек, без которых невозможно было приобрести ничего. Старые продавцы, старались помочь старому доктору, лишенному речи, нагружали ей сумку, необходимыми продуктами, а рубщики и магазинные грузчики, помогали донести авоську до дома.

Повелось это с той поры, когда мама сделала какую-то пустяковую операцию Золь Захарычу и он наказал «доктору давать все!».

А «всего» у Золь Захарыча всегда хватало… Целыми днями наш двор, как муравейник, был забит вельможными покупателями. Бывало с черного хода, перед праздниками, работало продавцов больше, чем стояло за прилавками. Шли милиционеры, прокуроры, проверяющие, райкомовские и обкомовские нужные люди. Отказу никому не было и они, как тараканы, тащили, паковали в багажники сумки, баулы, ящики.

Такова была советская система торговли. Когда муж моей сестры, отслужив в Германии срочную, пригласил к себе в гости, приятеля, который был восточногерманским полицейским и тот, живя в моей комнате, увидал, что делается у заднего хода в магазин, удивлению его не было предела.

Коля, муж сестры, долго втолковывал ему, что идет борьба с дефицитом.

– Но, Николай! Я видал там полицейских!..

– Естественно! Полицейские – главные борцы с дефицитом,– зубоскалил Коля.

Немец, ошалело мотал головой и повторял: « У нас (в ГДР) он бы дня не работал в полиции».

Наверно, даже у них в ГДР, был какой-то иной социализм, иной «орднунг».

В сталинские времена, к каждому празднику снижались цены. Это, считалось, высочайшим достижением социализма. Я, однажды, с детской наивностью, попытался подсчитать, через сколько лет наступят временя, когда ничто уже ничего не будет стоить. Помню детские дискуссии о том, с чего начнется коммунизм. По всему выходило, что вначале, дармовыми станут спички, потом соль, потом уже все остальное. Деньги до хрущевской реформы, были большие, красивые и солидные. В 61 году, когда произошло первое ограбление советского народа при денежной реформе, и появились неказистые и непонятные «новые» рубли – смеялись: «Когда покупали «Победу», деньги несли в чемодане, деньги на новенькую «Волгу», поместились во внутренний карман пальто».

Забавно было перебирать, лежавшие на дальней полке в платяном шкафу, облигации на развитие народного хозяйства. Они тоже были большие и красивые, вызывающие доверие, как фасад нашего магазина. Никто тогда не думал, что у всей этой солидной бутафории, как и у магазина, есть черный подъезд, через который и происходит основная реализация социализма. Никто не думал, что к моменту распродажи последнего, первыми вновь поспеют партийные бонзы, прокуроры, милицейские, а простой люд, будет безнадежно ждать своей очереди в неимоверно длинных, унылых «хвостах».

Следует, пожалуй, рассказать анекдот, поясняющий взаимоотношения между продавцом и покупателем. Было это не в нашем гастрономе, а в другом, в подкове, на Круглой площади.

Утром я заскочил туда купить хлеба и молока. Продавцов, как всегда не было на своих местах. Рассвирипев, проник с вятая святых, подсобку, в поисках начальства. В подсобке, на напольных весах были навалены туши кроликов и мороженая печень. Не обнаружив начальства, стал к безлюдному прилавку мясного отдела. Появилась девочка-продавец.

– Мне, пожалуйста, двух кроликов и килограмм печени…

– Каких еще кроликов! У нас только то, что на прилавке…

На прилавке – «Бычки в томате».

– Двух кроликов и печени…

Народ в те времена был с хорошим слухом. За мной пристроились два человека.

Вышла зав. Отделом:

– Вам же русским языком сказано…

– Есть у вас, есть… И кролики, и печень…

– Вы пьяны!.. Я вызову милицию!..

– Вызывайте, вы милицию, я дежурного по райкому…

Препирались долго. Я дошел до дежурного по ЦК. Хвост вытек на улицу. Люди надеялись на кроликов и печень. Первой не выдержала продавщица, прыснула в кулак,– Так нет уже кроликов, всех нам раздали!..

Девчонкам, видимо, не часто обламывался, припрятанный для начальства дефицит, они веселились.

Принесли печень. Я требовал еще и кроликов. Народ за моей спиной начал роптать. И – тут, внимание!, в затылок мне раздалось…

– Ишь, ты!.. Кроликов ему захотелось! Взял печенку и вали, не задерживай очередь…