Это моя комната! (It's my room!)(СИ)

Нет, Гермиона совершенно не была одержима Малфоем. Конечно, она много о нем думала, и ей нравилось использовать против него разные заклинания, особенно когда он злился. А больше всего ей нравилось, когда он немного краснел от смущения или стыда. Она знала все выражения его лица, его манеры и привычки и даже все те ругательства, который он бормотал сквозь зубы. Но это же не одержимость?

Не совсем уверенная, Гермиона пошла в спальню, решив на следующий день посмотреть в словаре значение слова «одержимость», чтобы быть точно уверенной, что к ней это не относится. Она решила хорошенько отдохнуть перед еще одним днем заклинаний. Однако как только она легла на кровать, та немедленно развалилась, и Гермиона упала на пол.

— Малфой!

Выступление Старост

Гермиона нервно собрала бумаги. Она стояла перед старостами других факультетов, которые пристально на нее смотрели. В конце каждого семестра проводилось собрание, на котором старосты школы и отдельных факультетов обсуждали наиболее часто возникающие проблемы, в том числе: в каких частях замка ученикам лучше не находиться.

Она подошла к двери. Где, черт возьми, Малфой? Собрание должно было начаться уже несколько минут назад. Малфой же не собирался сорвать встречу, не явившись на нее? По правде говоря, Гермиона верила, что он способен на все что угодно, лишь бы ее позлить. Их война продолжалась уже три недели, и Малфой, казалось, был готов вести ее бесконечно. Гермиона не знала, какие у него были пределы.

Ей совсем не хотелось проводить собрание в одиночку. Она приготовила только свою часть выступления и не имела ни малейшего понятия, о чем собирался говорить Малфой. Как староста школы, Гермиона хотела проработать все темы собрания вместе, но Малфой наотрез отказался, аргументировав это тем, что она как мисс-я-знаю-все-на-свете заберет и его часть тоже.

И как только Гермиона решила закрыть дверь и провести собрание сама, блондинчик – да, он наконец вернул себе нормальный цвет волос – вошел в класс. Его лицо не выражало никаких признаков вины за опоздание. Напротив, он выглядел еще более самодовольным, чем обычно.

— Прелестный Малфой и я… — попыталась Гермиона начать собрание и осеклась.

Стоп. Что она только что сказала? Прелестный. Малфой. Прелестный Малфой? Этим словам не положено находиться в одном предложении.

— Я имею в виду, красивый Малфой… — Гермиона снова остановилась. Почему она говорит это?

Она с подозрением посмотрела на Малфоя, который широко ухмылялся и выглядел крайне довольным собой. Взяв себя в руки, она попыталась продолжить собрание.

— Мы рады приветствовать вас здесь, — сказала Гермиона. – Блистательный Малфой сначала расскажет об одной из лестниц на пятом этаже, которая периодически приводит учеников к химере. После того как умный и очаровательный Малфой закончит, я расскажу о других жалобах учеников. Потом вы сможете задать вопросы. А сейчас я передаю слово… ему, — Гермиона указала на Малфоя. Она не хотела и дальше унижаться и говорить Малфою не предназначенные ему комплименты.

— Что же, спасибо, мисс Грейнджер. Я очень ценю ваши приятные слова, но не думаю, что сейчас подходящее время и место выражать свое восхищение, — серьезно сказал Малфой, и непосвященному наблюдателю могло бы показаться, что он действительно так думает. Однако для Гермионы каждое его слово сочилось сарказмом, да и в глазах Малфоя мелькал торжествующий огонек.

— Ты так прекрасен, — процедила она, собираясь сказать нечто совершенно другое и обратное по смыслу, но была не в силах сделать этого. Признавая свое поражение, Гермиона опустилась на стул, а Малфой в это время начал свое выступление.

Отлично. Теперь она не может произнести его имени, не добавив к нему какой-нибудь лестный эпитет. А когда Гермиона хотела оскорбить его, то бранные слова заменялись комплиментами. Должно быть, Малфой применил к ней какое-то заклинание восхищения или обожания, и теперь Гермиона не могла говорить о нем, не употребив приятного слова.

Ну ладно, раз уж он испортил ее речь, то и ей можно. Гермиона вспомнила заклинание, которое недавно прочитала в какой-то книге, без малейшего колебания опустила руку под стол, направила палочку на Малфоя и прошептала: «Вокс фемина».

— Особенно много проблем вызывает хвост химеры, которым, как вы знаете, является змея, — говорил Малфой. – Укус змеи может быть смертельно ядовитым… ядовитым…

Неожиданно голос Малфоя изменился и стал высоким и даже писклявым. Он прочистил горло и попытался заговорить своим нормальным голосом снова: «Но если… правильно… с ними обращаться…» Но у него ничего не получилось.

— Дальше продолжит Грейнджер, — быстро проговорил Малфой, видимо, надеясь, что если он будет говорить быстрее, то никто не заметит, что случилось с его голосом.

Гермиона нахмурилась. Неужели он думал, что ему удастся отделаться так легко? Во второй раз она подняла палочку, направила ее на его ноги и тихонько произнесла заклинание. В тот же момент Малфой споткнулся и упал.

Она думала, что он тут же встанет с пола, однако он продолжал лежать, совершенно не двигаясь.