Это наш ребенок!

     Слейд накрыл ее ладонь своей. Им еще предстоит так много уладить, так много обсудить. Но сейчас не время. Сейчас важна лишь Ребекка.

     — Мы останемся, — поправил он. Шейла сглотнула комок в горле и кивнула:

     — Спасибо.

     — Не за что меня благодарить. Она и моя дочь.

     Интерн вернулся через несколько минут без колыбели, но явно обнадеженный.

     — Хорошие новости, доктор Поллак. Мы пока не нашли колыбель, и боюсь, что доктора Мэттокса нет в городе...

     — А хорошие новости? — нетерпеливо подсказал Слейд.

     — Нашли доктора Вильямса, и он уже едет.

     Бен Вильямс. Хороший врач, подумала Шейла. Он работает педиатром больше двадцати лет. И он врач Ребекки. Рассудком Шейла поняла, что ее ребенок будет в надежных руках.

     Однако ужасное чувство страха не покидало ее. Шейла кивком поблагодарила интерна, и он снова исчез.

     Они остались одни в тесном пространстве за занавеской. Шейла посмотрела на Слейда. На своего мужа. Все остальное было забыто.

     — О Господи, Слейд, — прошептала она, боясь говорить громче, боясь, что голос ее прервется, — если с ней что-нибудь случится...

     — Не случится. Ты должна верить.

     Шейла кивнула и судорожно вздохнула. Она верит. Только это ей и остается.

     — Знаешь... — медленно начала она, чувствуя потребность объясниться, — я думала, что ты можешь и не вернуться.

     — Я должен был вернуться. У тебя остались мои вещи. — Он посерьезнел. — И мое сердце.

     — Слейд, насчет нашей ссоры...

     Раньше он хотел все прояснить. Сейчас это уже не имело значения.

     — Забудь. Все в прошлом.

     — Нет, я не могу забыть, — настаивала она. Ее голос был тихим, но в нем звучало глубокое волнение. — Я должна рассказать тебе.

     — Рассказать что?

     — У меня был близкий человек. До тебя. — Ей ужасно не хотелось вспоминать, но она должна ради Слейда. — Это случилась, когда я работала ординатором. Он был главным ординатором больницы...

     Шейла умолкла, остановив взгляд на ребенке. Ее милом, бесценном ребенке.

     Это оказалось труднее, чем она думала. Сегодняшний день состоит из одних испытаний.

     — Ты ничего не должна рассказывать мне сейчас.

     — Нет, должна. Я хочу, чтобы ты понял. — Шейла уставилась на белую занавеску, но видела прошлое. — Я влюбилась в него. Доверяла ему. А он мне лгал. Лгал о своей жене и дочери. То есть он просто забыл о них упомянуть. Его жена позвонила однажды, когда я была в его квартире. Спросила, когда он приедет домой. Я подошла к телефону.

     Точно как с моей матерью, подумал он. Кусочки мозаики сложились.

     — Значит, когда ты обнаружила, что я солгал о своем отце...

     — Я решила, что это снова Эдвард.

     Но Слейд не Эдвард. Далеко не Эдвард. Теперь она это знала.

     — Прости. Я слишком бурно отреагировала.

     — Учитывая обстоятельства, это понятно. Я прощен?

     У него было такое выражение лица, что Шейла чуть не рассмеялась.

     — Прощен, если простил меня.

     Слейд улыбнулся ей.

     — Улажено. — Он взглянул на дочку. — С ней все будет хорошо, Шейла. Я обещаю. А я не нарушаю обещаний.

     Шейла только кивнула.

     Прошло еще полчаса, прежде чем они увидели доктора Вильямса. Шейле казалось, что она не выдержит ожидания. Доктор прибыл, одетый в смокинг и не очень счастливый оттого, что его вырвали с шикарной театральной вечеринки, устроенной для актеров и спонсоров.

     Его недовольство значительно смягчилось, когда он увидел, что его вызвала Шейла.

     — Эй, я видел эту маленькую леди на прошлой неделе. И тогда все было прекрасно. — Казалось, что вся головка Ребекки утонула в его мясистой ладони. Он нахмурился. — Давно она в таком состоянии?

     Пока педиатр осматривал Ребекку, Шейла быстро перечислила симптомы и время, когда их заметила. Ребекка проснулась и заплакала. Слейд подумал, что никогда не слышал таких скорбных звуков.

     — Я думаю, она подхватила грипп, — заключила Шейла. — Кроме жара, в ней последние двенадцать часов не держится еда.

     — Да, это грипп. — Врач надел стетоскоп, показавшийся неуместным на смокинге. — Шейла, нам придется оставить ее, пока она не справится с болезнью.

     Шейла согласно кивнула.

     — На сколько?

     Он пожал плечами.

     — На несколько дней. Может, на неделю. Мы мало что можем сделать на этой стадии. Только понижать температуру и вводить питательные растворы. Хорошо, что вы привезли ее.

     Доктор Вильямс сочувственно оглядел обоих.

     — Не волнуйся, Шейла, твоя дочка поправится. Я останусь, пока ее не переведут в палату.

     — Спасибо, Бен.

     Доктор Вильямс вызвал интерна и дал ему инструкции насчет Ребекки.

     — Мы не вовремя вызвали вас? — Слейд кивнул на смокинг Вильямса.

     — Что? Ах, это, — доктор взглянул на свою одежду. — Нет, вы спасли меня от банкета и лишних пяти фунтов жира.

     Шейла увидела вопрос во взгляде доктора, устремленном на Слейда. В своем волнении она совершенно забыла представить мужчин друг другу.

     — Бен, это мой муж, Слейд Гарретт.

     Доктор сердечно пожал Слейду руку. Вокруг его губ и глаз появились веселые морщинки.

     — О да, бракосочетание в родилке. — Он взглянул на Шейлу. — Шейла, ты надолго прославилась.

     — А я-то надеялась, что меня запомнят за мою квалификацию, — пробормотала она.

     Доктор Вильямс закончил заполнять медицинскую карту Ребекки и повесил на спинку кровати, где санитар найдет ее.