Это называется так (короткая проза)

— …не знаю про терапевтов, что тебе сказать. Вот у меня было что? — я стала просыпаться в другую сторону головой. Засыпала нормально, а просыпалась ногами на подушке. Терапевт сразу говорит: «О-о». А я себе сама что поняла: это я Женю ищу во сне. Я же столько лет с ним спала, а тут одна в кровати. И это я всю ночь тянусь его обнять, как будто слева — и поворачиваюсь немножко во сне. Потом опять тянусь, опять поворачиваюсь немножко, а потом просыпаюсь ногами на подушке. Заебало. Я себе сказала: а ты просто плохо его во сне ищешь! Ты не сдавайся, ты дальше ищи! Чего сдаешься! И все, уже нормально просыпаюсь.

* * *

— …мы как раз сторонники такой идеи, что ребенку можно рассказывать абсолютно про все, и про болезнь, и про войну, если это делать позитивно. Мы вот очень много рассказываем Кусе про Отечественную войну, но, например, всегда говорим в конце, что потом все оторванные руки и ноги пришли потом к своим солдатам домой.

* * *

— …друзья и все остальные близкие! И мама! Я пригласил вас именно в этот ресторан, очень хороший ресторан, потому что с ним у меня связана одна история. Так вот, я ее хочу рассказать. Вон там в конце веранды видите домик? В этом домике обычно живут кролики. Но не за тем, что вы подумали — минуточку, минуточку! — а чтобы гости могли их просто гладить и кормить. И там возле домика лежит специальное сено, чтобы их кормить. Так вот, сейчас там кроликов нет. Но не потому, что вы думаете — ну дослушайте меня, что вы ржете! — а потому, что кроликов сейчас чистят. Вот так: посетители ресторана так их кормили, что перекормили, и теперь кроликов увезли: у них диета и детокс. Понимаете, да? В ресторане кроликов так все кормили, что перекормили, и теперь кроликам делают диету, а потом опять сюда привезут мирно жить и радоваться, и есть сено. Потому что такое сейчас у нашей страны прекрасное, мирное время. Так вот: я привел вас именно в этот ресторан очень символически, потому что это и есть мое желание: чтобы наши родители так и прожили жизнь, никогда не увидав войны.

* * *

— …протестант у меня друг. Я сам боксер, в электричке полез — чувака били отморозки, я полез, и ножом меня ударили, вот тут во мне яма, полость. Жена потом кричала: «Зачем ты полез?» Любит меня. Я говорю — как не стыдно, ты гордись, у тебя настоящий мужик! Не побил ее. Виталик — важный человек, один из главных протестантов в Москве, я к нему пришел, он говорит — помолись со мной. На колени встал. А я не могу на колени. На мне вот сто двадцать шесть грамм золота, видишь — браслеты, перстень вот, и я так по городу езжу, ночью езжу, и никто даже не посмел, понимаешь? Руку не протянул. Такой я мужик. А Виталик мне говорит: это ничего, ты так стой, только слово в слово за мной повторяй, Библия же у нас общая. У меня женщина одна, Тоня, Тонечка, кореянка. Она меня с «Амвей», «Американ Вей», это значит — «американский путь», она меня с ними познакомила, привела меня туда. Мне говорят: «Фу, американское!» А на самом деле что это такое — «Амвей»? Вот была реклама: «Тогда мы идем к вам!» — так в Европе не скажут, в лоб не скажут, интригу оставляют. «Амвей» так работает, понимаете? Я не просто тебе даю стиральный порошок, я интригу оставляю, я тебе пробник даю и говорю: «Я тебе ничего не буду рассказывать, ты сам попробуй и все поймешь». Это что разве, я продаю стиральный порошок? Это миссия: я пользуюсь хорошим продуктом и обучаю знакомых, я их учу хорошему. Я им говорю: сами пробуйте, сами читайте, не давайте вам в уши петь. И потом еще учу их правильно представлять компанию, мне не нужны с клетчатыми сумками люди, которые в электричках ездят, я сам в этих электричках езжу, я сам боксер, ты мне поверь, такое там случается… Жена, брат у нее был, поп. Тоже электрички эти всё… Мне все равно, если говорят — женская работа, когда мужик о косметике рассказывает. Мне все равно. Это так корейцы говорят, это корейская пословица. Я сразу нож показал, такой был разговор. Смысл такой был у разговора: главное, надо стараться хорошим быть. Хорошо работу делать, день за днем. А не «Тогда мы идем к вам!». Что это людям в уши поют? Пускай люди берут пробник, сами всё читают. Я вот на иномарке езжу, потому что хорошо работу делаю. Мне приходится телефон отключать — так люди хотят со мной ездить. Я ночами и днями работаю, жена кричит — любит, скучает потому что. А я ей говорю: «Ты гордиться должна, дура, я боксер, сто двадцать шесть грамм золота на мне, я не просто на такси вожу, не просто стиральный порошок — у меня миссия. Я людей учу хорошему. Мне люди завидуют». У протестантов такой зависти нет. Ни на золото мое, ни на что другое. Женщина тут одна, Тонечка, Тоня ее зовут, она меня к Виталику привела, он главный протестант в Москве. Не могу я попу руку целовать, он ведь такой же мужик, как и я. А Виталик меня сам понял. «Ты, — говорит, — не надо на колени, это ничего. Ты, главное, — говорит, — слово в слово повторяй за мной».

* * *

— …пришлось купить пару брильянтовых подвесок, чтобы носить их с чем-нибудь простым.

* * *