Это не конец света

Я вынуждена была идти ва-банк, потому что хотела добраться до Кварта, на котором у меня было поместье и счет в банке – наследство, доставшееся от бабушки и дедушки. Для его получения достаточно набрать в регистрате волшебный пароль, которого не знает даже мой отец. И тогда я стану обладательницей средств для жизни и дома. Смогу спокойно приспособиться к дальнейшему существованию.

Шаас, снова склонив голову, прощебетал:

– Ну что же, дитя Санроса… Если сможешь оплатить проезд, мы выполним твою просьбу.

Скорее всего, он решил, что раз я мелкая, значит, еще совсем молодая. Ну-ну, посмотрим.

Я вытащила из-за пазухи украденную карточку и приложила к портативному терминалу, который возник в лапах шааса. Затаила дыхание, потому что боялась, что карту может деактивировать очнувшийся Интарро, но, судя по довольному виду шааса, оплата прошла благополучно. Затем меня провели на корабль, заселили в маленькую каюту и пожелали приятного перелета.

Уф-ф-ф… Я без сил опустилась на пол посредине маленькой каюты. Кажется, мне и спать придется прямо здесь, на коврике. Зато я на пути к свободе, пусть и в самом начале.

Глава 10

Я очнулась от тревожного сна, словно меня толкнули. Открыв глаза, долго смотрела в потолок, глубоко дыша. Кошмарный сон. Мне снились Роман и отец. Они смотрели на камеру крематория, где горело мое человеческое тело.

Отец рыдал, Роман безразлично пялился в никуда. А я витала под потолком и пыталась до них докричаться, объяснить, что жива, но стала другой. Потом появились мои бабушка, дедушка и мама. Подплыв ближе, они словно окутали меня теплом и светом. Мы какое-то время парили вместе, а заглянув в их прозрачные глаза, я прочла там разные чувства: тоску, грусть, сострадание и… уверенность.

Стирая страх и отчаяние, мама ласково провела по моему лицу ладонью и прошептала:

– Моя маленькая девочка, не бойся потерять себя. Как бы ты ни выглядела, остаешься прежней. Главное – внутри, а не снаружи. Все будет хорошо. И мы всегда будем рядом.

Ее голос, словно легкий летний ветерок, на секундочку застрял в волосах и растаял. Родные отступили – и тут же пропали, оставив ощущение любви и тепла.

Я снова посмотрела вниз, на отца и Романа, и уже не испытала раздирающего душу дикого ужаса при взгляде на свое догорающее тело. Во мне расправила крылья уверенность, понимание, что я волей мироздания обрела новую жизнь. Все не так страшно, как казалось на первый взгляд. Главное, я знаю: те, кто меня искренне любил, остались со мной навсегда.

Я радостно улыбнулась и почувствовала за спиной чье-то присутствие. Повернулась – и встретилась взглядом с фиолетовой тенью своего хозяина. В страхе отшатнулась, а тень громко захохотала, широко раскрыв пасть – и резко ее захлопнув, отчего клацнули зубы.

От этого мерзкого звука я даже подпрыгнула. Размазанным пятном, на котором жутким фиолетовым огнем горели глаза, тень молча подплыла ко мне и зашипела: «Моя, ты теперь только моя…» Потом она протянула ко мне здоровенную лапу, пытаясь ухватить за шею, и добавила: «Я тебя все равно найду, моя Ристин!»

После душа решила прогуляться по кораблю, вернее, найти пищеблок, потому что очень захотелось есть. Раз я теперь самый обычный пассажир, то мое питание должно входить в стоимость перелета.

Продвигаясь по узкому коридору и едва не подпирая переборки, я чувствовала себя великаном. Даже посмеивалась, ведь раньше сама была словно карлик среди огромных сантари. Теперь же благодаря новому телу стала выше, пластичнее, ярче и от всего этого – увереннее. Можно даже сказать, хулиганистее.

Поймав себя на приятной мысли, сбилась с шага. Неужели мне потребовалась всего пара суток, чтобы привыкнуть к новому телу и начать получать от него удовольствие? Мне встретился один из шаасов, виденных на станции 106. Смешной, коричневый и мохнатый. И гораздо ниже меня. Ему пришлось высоко задирать голову, чтобы смотреть мне в лицо.

– Уважаемая санресса, могу ли я чем-нибудь помочь, чтобы сделать ваше пребывание здесь более приятным?

– Конечно, уважаемый шаас. Надеюсь, мое питание входит в стоимость перелета, потому что я весьма проголодалась. Молодой организм требует пищи.

И постаралась мило улыбнуться. Судя по тому, как округлились глаза-бусинки шааса, моя улыбка произвела на него неизгладимое впечатление. Он нервно оглянулся, наверное в поисках подкрепления, и, судорожно сглотнув, шагнул назад, пропуская меня вперед со словами:

– Не соблаговолите ли, уважаемая санресса, проследовать вместе со мной в столовую, чтобы вам могли предложить поесть?

Я перестала улыбаться и сделала пометку на будущее: теперешнюю мою улыбку-оскал можно использовать для устрашения. И молча проследовала с шаасом в столовую.

Когда мы вошли в большое помещение, трое сидевших за столом шаасов встали, приветствуя меня. Один представился капитаном.

Я тоже поздоровалась, после чего меня пригласили за отдельный стол. Его сразу накрыли несколькими блюдами, и я с облегчением отметила, что большинство из них мне знакомы и любимы.