Это не конец света

Серый цвет глаз Ратвалии сменился чернотой. Похоже, она была шокирована.

– Санресса Кин, тебя зря назвали мягкой, потому что ты – настоящая воительница и твоя воля тверда, как металл, цветом которого ты окрашена. Если хочешь, я приму тебя в свой род младшей самкой.

– Буду вам благодарна, верховная мать.

По одобрительному блеску ее глаз я поняла, что выбрала правильную линию поведения. У меня от страха взмокли ладони и тряслись все поджилки, но показывать это было нельзя.

Ратвалия с большим интересом оглядела меня и довольно зашипела, оглядывая стоявших вокруг нас самцов-мужчин:

– Сегодня у тебя знаменательный день. В честь вступления в мой род я одарю тебя рабами! Думаю, двух на первое время достаточно. Выбирай, Ристин, а я посмотрю, насколько у тебя верный глаз.

Я замерла от ужаса. Зачем мне мужчины, больше того – рабы? Ведь я сама совсем недавно была рабыней и знаю ощущения, испытываемые рабами. Но отказаться от подарка верховной значит потерять ее хорошее отношение, а оно, без сомнений, может пригодиться. Кто бы спорил?

Ну что ж… Оглядевшись и заметив множество горящих… надеждой глаз, я повернулась к рабовладелице и спросила:

– Верховная мать, мне неудобно признаваться, но я ни разу не была с самцом и поэтому прошу вас поделиться опытом и знаниями в этом деле. Помочь выбрать.

Ратвалия словно подплыла ко мне, иначе ее плавную походку назвать было нельзя, и замерла напротив.

Ой, что это с ней? Носовые щели верховной широко раздулись, почерневшие глаза загорелись каким-то нездоровым блеском, жадно глядя на меня. Она медленно подняла руку и провела по перьям защиты на моей голове, а по мне сразу побежали испуганные мурашки.

Я диким усилием воли заставила себя не двигаться и не проявлять неприязнь. Просто смотрела на нее, задрав голову. Да… когда я так же стояла перед Интарро, то независимо от его поведения и того, что он со мной сотворил, не чувствовала отвращения. Куда я снова попала!

– Ну что ж, моя маленькая Ристин, – Ратвалия наконец-то убрала от меня противную лапищу, – я лично займусь твоим обучением, и уверена, что это доставит мне огромное удовольствие. А сейчас займемся выбором рабов. Запомни, сладкая моя: чем крупнее самец, тем он сильнее и выносливее. Чем длиннее и толще его корона, тем он более чувственен и эмоционален. От цвета ничего не зависит, а запах можешь выбрать тот, который тебе понравится. Ну что, давай сделаем первую попытку?

Она повернулась к мужчинам, которые окружили нас плотным кольцом. У меня пересохло в горле. Ну как, как, скажите на милость, здоровенные мужики терпят ее? И почему не придушат где-нибудь в темном уголочке?

Я пристально вгляделась в каждого из вытянувшихся в струнку мужчин, с неприкрытым вожделением глядевших на меня. Подумав, выбрала двух коричневых самцов, не самых крупных, но и не самых мелких. Выбирала по аурам, они были самыми блестящими. Мой выбор шокировал многих, особенно одного, видимо самого впечатлительного. Он вдруг шагнул ко мне и схватил за руку, явно собираясь что-то сказать.

Эта неожиданная выходка стала последней каплей. С таким трудом сдерживаемые нервы не выдержали: я отскочила и ударила его хвостом по бедру. Дальнейшее происходило как в тумане, а время словно замедлилось: мужчина замер, удивленно уставившись на меня, а потом упал как подкошенный. Из пасти вывалился фиолетовый язык, покрытый пеной.

Я не верила своим глазам. Просто смотрела на труп и не могла пошевелиться, не доверяя собственному телу. Я убила человека! Нет, сантари. Но сути это не меняло: погибло живое существо. Я – убийца! Если бы я могла его оплакать, то билась бы в истерике. Но плакать вслух было нельзя, и потому в истерике билась моя душа, воя и стеная.

Я молча посмотрела на труп, потом подняла глаза на Ратвалию и пробормотала первое, что пришло в голову, чтобы хоть как-то разрядить ситуацию и оправдаться:

– Простите, верховная, но я никому не разрешаю касаться меня без разрешения.

– Правильно, Ристин, – совершенно спокойно ответила она, удивив меня еще больше. В ее голосе зазвучали новые нотки: уважение. – В свое время мы дали мужчинам слишком много воли, твоим ли родственникам не помнить этого. Я рада, что мать учила тебя в старых традициях, соответствующих твоему будущему высокому положению. Судя по тому, насколько быстро сдох этот неудачник, ты весьма сильна, моя девочка. И принесешь моему дому много чести.

Вот что сказать?

Я просто склонила голову, а Ратвалия, судя по ласково обнявшей меня черной руке, сочла это благодарностью. Она проводила меня до небольшой каюты, в которой оказалось большое спальное место, и посоветовала отдохнуть.

Прощалась эта престарелая, наделенная властью санресса так, что я убедилась: она воспылала ко мне отнюдь не опекунскими чувствами.

Боже! Мне только розовой ящерицы не хватало! О-о-о, если бы не было так страшно и противно, я бы от души посмеялась.