Это не сон

Все это было до эры «Убера» и телефонных приложений, поэтому по моему лицу Марк мог догадаться, о чем я подумала. Я не могла понять, какое он к этому имеет отношение.

– Мне просто не хочется думать о…

– Маленькой девочке, потерявшейся в Лондоне? Да еще и так поздно. – Произнеся это, я широко раскрыла глаза.

– Сдаюсь, – сказал Марк и шутливо поднял вверх руки. – Я не хотел показаться вам навязчивым.

И в этот момент я нажала на паузу и почувствовала какой-то физический стыд за свой тон, который заставил его покраснеть.

– Простите меня. Я веду себя, как дура… – И, протянув руку, добавила: – Софи Хилл, копирайтер в «ЭКС-поуз». Которого по недоразумению выдвинули кандидатом на премию года в номинации «Слоган года». Я вовсе не хотела вас обидеть. Просто не умею проигрывать.

Тогда Марк тоже улыбнулся и протянул мне руку. Официальное рукопожатие, которое мне понравилось.

– Марк Эдвардс, номинант на премию «Лучшее новое агентство». Тоже ненавижу проигрывать, но я рад, что встретил вас.

А потом он снял свой галстук-бабочку, расстегнул пуговичку на воротнике, и мы пошли с ним в ногу, но, потерпев неудачу с такси, как и предсказывал Марк, очень быстро нашли убежище в баре на углу, из которого доносился запах хорошего кофе.

Это действительно был бар в старинном стиле, с интерьером под Париж и мебелью из темного тростника. Болтали мы о путешествиях, в основном о Париже, и я, к своему удовольствию, узнала, что ему нравятся те же непопулярные у туристов места, что и мне.

Два часа и три чашки кофе спустя я уже знала о нем все. Мальчик из рабочей семьи, выбившийся в люди. Первый из семьи, окончивший университет, лучший работник в двух медийных агентствах, а ныне – обладатель жуткого долга, в который он залез ради своего собственного стартапа.

– Так сегодняшняя победа была для вас важна?

– Она не была бы лишней, но – c’est la vie[56].

Послание, которое я получила от него наутро, было восхитительным:

«Предлагаю обед в Париже. Два отдельных номера. Никаких обязательств…»

В своем номере я провела первую ночь, но не вторую.

В тот раз мы так часто смешили друг друга…

И так много занимались любовью, как будто каждый раз боялись, что наступит конец света…

И… в его присутствии я чувствовала себя в безопасности.

Глава 19

В недалеком прошлом

Наверное, чаще всего в жизни я буду вспоминать ту встречу с Эммой на Хоббс-лейн. Возможно, что и до конца своих дней.

Мне она показалась каким-то поворотным моментом, в значительной степени бо́льшим, чем жуткая и кровавая сцена с Джил и Энтони, потому что именно на этой встрече я поняла, что в наших с Эммой отношениях произошли какие-то сдвиги.

Так почему же я не прислушалась к предупреждениям своего внутреннего голоса? Почему не послушалась Марка? Почему сразу же не рассказала ей о женщине на скале?

Не знаю.

В тот день я просто пришла на Хоббс-лейн, размышляя над тем, почему Эмма захотела встретиться со мной сразу же после моего возвращения из Корнуолла. Я чувствовала себя не в своей тарелке и не знала, стоит ли говорить ей о путанице с ее доппельгангером. А еще меня беспокоило то, что она расстроится из-за того, что я всё еще не была готова вписаться в проект кулинарии, но я отбросила в сторону все эти сомнения и убедила себя, что Эмма просто хочет показать мне здание. И его потенциал. Думает усилить этим свою позицию? А еще я решила, что она просто хочет, чтобы мы забыли обо всех этих полицейских расследованиях и о том облаке трагедии и печали, которое опустилось на Тэдбери.

По дороге я несколько раз проговорила про себя аргументы в пользу того, чтобы не торопиться с проектом. Я честно скажу ей, почему ничего не могу решить прямо сейчас: происшествие с Хартли ударило по мне сильнее, чем я предполагала, – и это правда. Я не собиралась говорить окончательное «нет» проекту кулинарии вообще, но на тот момент это было «нет». И Эмме придется набраться терпения.

Первое, что я заметила, когда подошла к этому одноэтажному зданию, были окна, затянутые плотной материей так, чтобы заглянуть внутрь было невозможно. Необычно и странно. На входной двери не было ни звонка, ни молоточка, так что я постучала костяшками пальцев. Изнутри немедленно раздался скребущий звук, будто кто-то передвинул стул, а потом я услышала звук отодвигаемого тяжелого засова, и дверь распахнулась. Понять что-то по выражению лица Эммы, появившейся на пороге, было трудно.

– С тобой всё в порядке, Софи? Корнуолл помог? Прости, что не отвечала на твои послания – у меня заглючило телефон.

– Ерунда. А отдохнула я хорошо, спасибо. И давай сейчас не обо мне: что с этим ужасным кирпичом, который влетел в твое окно? Я говорила с Хизер. И очень о тебе беспокоилась. – Я не стала добавлять, что мне было бы приятнее, если б она позвонила, а не слала эсэмэски.

– Так, а теперь замри и закрой глаза, Софи.

– Не поняла…

– У меня для тебя сюрприз. – Было видно, что Эмма возбуждена.

– Послушай, я правда сейчас не в настроении. Нам надо обсудить этот кирпич и записку…

– Делай, что тебе велено, и закрой глаза. – Ее голос был полон нетерпения.