Это не сон

«Возвращайся на работу, Софи… Второго малыша ты не дождешься», – такие мысли посещали меня с частотой один раз в несколько месяцев, но каждый раз я забывала о них из-за этой очередной проклятой задержки. На одну многообещающую неделю. На две. И я начинала мечтать. Строить планы. А потом вечно наступало это вытягивающее все жилы разочарование…

– И… какая же она?

Я открыла глаза и увидела Марка, откинувшегося на спинку кровати.

– Кто «какая»? – На мгновение я запуталась; вчера вечером я не слышала, как возвратился мой муж.

– Ты что, не слушаешь меня, Софи?

И опять это чувство вины… Теперь – из-за мыслей о том, что случилось с подбородком Марка. Разве когда-то у него не было прекрасного подбородка? И куда всё подевалось?

Интересно, а другие жены тоже так делают? Смотрят на мужей после того, как прошло первое очарование, и думают: «Боже, неужели ты всегда так выглядел?»

– Прости. Прости. Я еще не совсем проснулась. Так ты о ком?

– О таинственной женщине, которую в пабе обсуждали все, кому не лень.

– В пабе?

– Ты уже спала, когда я вернулся.

– То есть ты пропустил кружечку?

– Три. – Он поцеловал меня в лоб, обдав при этом в качестве подтверждения своих слов жутким запахом застоялого перегара. – Но я заключил на этой неделе новый контракт, который позволит тебе продолжать эту волшебную жизнь. Так что это было, в некотором роде, празднование. Короче, там сидел Натан. И он весь вечер говорил о том, как вчера фургон для перевозки мебели врезался в стену Хизер, и о какой-то таинственной женщине, на которую он, очевидно, запал. Считает, что она – джазовая певица. Рассказал о том, что ты ее спасла, так что у меня четкие указания получить от тебя всю информацию до игры в гольф.

– Неужели ты опять собираешься играть в гольф с Натаном?

– А в чем, собственно, дело?.. Так что, она – человек известный?

Я вновь вспомнила наше вчерашнее общение и нахмурилась. Мы прекрасно провели время с Эммой, но нет, о музыке не было сказано ни слова. Более того, мы вообще не касались темы работы, что меня полностью устраивало.

– Я ее не узнала. И она ничего такого не говорила.

– Нет, ты определенно безнадежна. Я приготовлю кофе.

– Вообще-то, она женщина довольно специфическая. Обаятельная, но с явным налетом богемности, присущим жителям Тотнеса[7]. Она хотела погадать, что показалось мне довольно странным. Бабушка из Румынии, или что-то в этом роде. А в общем, она мне понравилась. Более того, может быть, именно ее не хватало этому местечку. Хотя для Натана она слишком хороша. Придется ее предупредить.

Услышав о Тотнесе, городишке, расположенном неподалеку и напоминающем странный портал в еще более странное прошлое, Марк сложил пальцы в шутливую «козу»[8].

– А он действительно уверен, что она – певица?

– Как я понял, на джазовой сцене. Работала с Джулсом Холландом[9]. Хотя ты ведь музыкой не интересуешься.

– Интересуюсь.

– Нет, не интересуешься. И я на твоем месте не стал бы мешать Натану.

Я подняла брови.

– Понял. Кофе, – в ответ Марк поднял руки.

Он исчез на лестничной площадке и прикрыл за собой дверь, а я зажмурила глаза и услышала топот ножек Бена. За ними последовали звуки, напоминающие звук самолета, и хихиканье, означавшие, что Марк закружил нашего сына в воздухе. Именно так… И я улыбнулась, вспомнив, почему согласилась выйти за него замуж: «Папочка может приготовить завтрак. Папочка может изобразить аэроплан. Папочка может…»

А потом Марк разбудил меня во второй раз (то ли через десять минут, то ли через час – я так и не поняла), появившись у кровати с подносом и с озадаченным лицом. Кофе с хорошей пенкой намекал на вынужденную борьбу с кофеваркой. Еще на подносе лежали газеты, небольшой букетик цветов и, что было совсем уж непонятно, пачка «Дарджилинга»[10]. Темно-зеленая коробка в традиционном стиле с золотыми буквами. Отличное качество. Правильный чайный лист.

– Цветы?

– И прежде, чем ты скажешь: «Ну что ты, это ни к чему…», скажу тебе, что это не я. Они лежали на пороге вместе с чаем. И что же это всё значит?

– Наша новая певица.

– А чай-то здесь при чем? – Марк состроил гримасу, глядя на подарок, а я решила поинтриговать и, пожав плечами, якобы в недоумении, стала взбивать подушки.

* * *

Спустя час, приняв душ и одевшись, я спустилась вниз и услышала знакомый грохот из кладовки под лестницей – по-видимому, Марк искал свои клюшки для гольфа. Это было и удивительно, и совершенно бесполезно, потому что мешок с клюшками стоял в гараже. Я сама видела, как он перетащил их туда в прошлый уикенд, заметив, как бы между прочим, насколько удобнее будет «просто забросить их в багажник».

На грохот, сопровождавшийся проклятиями, я никак не отреагировала. Просто поставила букет в воду и тихо велела Бену: «Надевай ботиночки, милый».

– Черт! Да что же это такое! Я не могу найти свои клюшки! – раздался голос Марка из самой глубины чулана. После этого последовал особенно громкий грохот, послышался звон разбитого стекла, и наступило зловещее молчание.

Я быстренько надела на Бена его пальтишко и подтолкнула ребенка к двери.

– Посмотри в гараже, милый. Увидимся позже.