Это не то, что я хотела

– «Что такое»?! – переспрашивает Элис, возвращая свой взгляд на неё. – Да тебя интересует учёба и поступление в университет, но не здоровье своего ребёнка! Ты даже не спросила, как я себя чувствовала, когда узнала о твоей реанимации! Ты даже не интересуешься, чем я занималась в этом время и как пережила твой инфаркт! – её голос повышался как штор. во время грозы. Она больше не могла сдерживать в себе злость на маму. – И ты ещё чему-то удивляешься?!

– Я бы попозже задала тебе эти вопросы.

– Ха! Пока я сама об этом не сказала, да, мама?

– Элис, ты сама накаляешь обстановку, – тем же тоном, что Элис, отвечает Карен, яростно сверля свою дочь взглядом. – Конечно же я бы спросила тебя об этом и я волнуюсь за твоё здоровье…Ты просто неправильно меня поняла.

– Тогда спроси у меня, как я жила с мыслью о том, что я могла потерять тебя в любой момент? – перебивает с истерикой на полуслове Элис. – Спроси!

Карен громко вздыхает, раздражённо прикрыв глаза.

– Как ты жила с мыслью о том, ты могла потерять меня в любой момент? – абсолютно безразлично задаёт вопрос Карен, лишь бы продолжить дискуссию о школе.

– Ужасно, мама, – качает головой Элис и отвечает с сарказмом. но и одновременно осипшим и усталым голосом от всех проблем на душе.

– Теперь я рядом, – улыбается она, натягивая маску заботливой матери.

Элис знала этот тон, когда её мама решает манипулировать человеком, скрываясь под видом ласковой и нежной матери, сильно любящей своих детей. Карен Роуз – ещё тот чёртов манипулятор, она просто умеет сдерживать своё настоящее «я».

– Солнышко, ты сейчас сама всё усложняешь…

– Усложняю?! – выкрикивает девушка, резко встав со стула, на что Карен не вздрагивает ни единым единой мышцей, – Да ты вообще ничего обо мне не знаешь, только и спрашиваешь об этих чёртовых оценках! – она сжимает кулаки до белых костяшек так, что ногти почти протыкали насквозь внутреннюю ладонь.

– Я всё знаю о тебе, – твёрдо произносит Карен и встаёт из-за стола, медленно приближаясь к дочери. – Какой твой любимый цвет, любимые песни и время года… – словно гипноз, она перечисляла слова.

– Я не об этом, мама, – хрипло отвечает дочь.

– А что ты хочешь услышать от меня?! – нервы женщины выходят за пределы и она выкрикивает, тряхнув дочь за плечи.

– Не трогай меня! Убери руки! – Элис грубо откидывает её руки с себя и уходит прочь с места ссоры.

– Только попробуй что-то у меня попросить… – последнее, что кидает в ответ Карен с большой злостью, когда Элис закрывает за собой дверь с большим хлопком.

Глава 19. Я хочу посмотреть этому сраному ублюдку в глаза.

– «Ненавижу. Ненавижу! Ненавижу!!!» – то, что сейчас крутилось в голове у Элис, когда зашла за дверь, очутившись наедине своей комнате. Она хотела кричать во всю глотку всё те же слова, когда мама не будет дома, вот тогда ей станет легче, н позже она вспоминает, что и в своей комнате она не побудет одна, когда замечает напротив себя только что проснувшуюся Венди.

– Что-то произошло? – всё ещё сонным голосом спрашивает Венди. – Или мне показалось, что кто-то на кого-то накричал?

– Мама, – одним словом выплёвывает Элис с большой неприязнью. Слово «мама» не подходило маме и вообще не хотелось говорить этого слова.

– А… – осознаёт Венди и сразу просыпается. – Всё плохо?

– Не знаю, не хочу говорить об этом.

– Точно?

– С какого хрена я должна распускать нюни из-за неё? – хмурится Элис. – Давай сходим в магазин, нужно закупить продукты, – Элис, будто не замечая присутствие подруги, подходит к шкафу и открывает его, но вскоре перед ней вновь вклинивается подруга, перегораживая девушке доступ к шкафу.

– Ты в порядке? – голос подруги оставался быть слегка сонным, хоть она и давно проснулась, но теперь можно было слушать её обеспокоенный тон.

– Да, – сухо кидает Элис, быстро кинув на неё взгляд, и отодвигает подругу в сторону.

Элис начала копаться в шкафу, доставая из него нудные вещи. Всё это время Венди с тревогой наблюдала за разъярённой с опечаленными глазами, боком оперевшись об шкаф и скрестив руки на груди.

– Э-Элис, – с мольбой тянет Венди, чтобы та всё-таки рассказала ей о произошедшем.

– Она не знает что такое «поговорить», – грубость в голосе продолжала оставаться после разговора с мамой. Она берёт в руки широкую кофту вместе с джинсами и бросает их на кровать.

– Элис, мама у тебя все же хорошая, просто вам…

– Хорошая?! – оборачивается к ней Элис, перебивая подругу. – Каждый день она только и спрашивает о моих оценках! За четвёрки чуть ли не поджопники даёт! И ты с этой женщиной за одно?! – выпаливает на ходу Элис, с психом натягивая на себя джинсы.

–…стоит поговорить, – продолжает Венди, когда та заканчивает говорить грубости подруге. Элис же никак не реагирует. Венди глубоко вздыхает и, скрещивая руки на груди, подходит к подруге, когда та садится на кровать, пытаясь отогнать от себя злость.