Это не то, что я хотела

– Будешь вся в меня, – усмехнулся Джон, указывая большим пальцем на себя. – Вот уйду я когда-нибудь на пенсию, и на моё место встанешь ты.

– А я? – вмешался Томас.

– А ты балбес, – твёрдо заявила Карен, хоть это была и шутка. Или же правда? Томас лишь горько усмехнулся.

– Хирургом? – неуверенно переспросила Элис.

– Угу, – с кивком промычал Джон с улыбкой, взглянув на дочь. Он приобнимает Карен за талию и нежно целует её в щёку, а затем они вдвоём смотрят на Элис и сидящего рядом с ней Томаса, который уже успевал доедать второе печенье.

– Интере-е-есно, – протянула Элис, коротко почесав подбородок. А может и хирургом, – пожимает она плечами и спрыгивает со стула, целенаправленно идя к себе в комнату, а родители и Томас, тем временем, прослеживают за её уходом.

– Как же быстро растут дети, – грустно произнесла Карен с улыбкой, положив голову на плечо мужа.

– И не говори. Как же я сильно люблю своих детей, – с печальной улыбкой согласился мужчина. Карен взглянула на него снизу и коротко улыбнулась. – И тебя я люблю, – нежно прошептал Джон и поцеловал её в висок, слегка потрепав плечо.

– И я тебя люблю, Джон, – с той же нежностью ответила Карен.

Глава 23. Тимми.

Девочка тихо сопела в своей уютной кроватке, укутанная тёплым одеялом. С её губ по щеке текла слюна, которую она втягивала обратно в рот, а потом снова текла по щеке. Карен тихо приоткрыла дверь и одним глазом заглянула в комнату, заприметив до сих пор спящую дочь. Карен с улыбкой медленно заходит в комнату, стараясь не разбудить дочь, и закрывает за собой дверь, подходит к кровати и садится около Элис. Но пружины в матраце её выдали и они мерзко и предательски заскрипели, от чего Карен морщится, продолжая следить за спящей дочкой. Но Элис даже и бровью не повела, так и продолжала крепко спать.

– Солнышко, просыпайся, – нежным голосом прошептала она под ушко Элис и погладила её по голове, затем поцеловала с любовью. – Пора вставать…

– Угу, – только что проснувшаяся Элис промычала и перевернулась на другой бок к окну.

– Вставай, – немного громче прошептала Карен, поглаживая спину дочери, а затем слегка её трясёт.

– Ещё пять минут, – пробурчала Элис. Карен мило усмехнулась и встаёт с кровати, задумав одну идею.

Она подходит к шторам и резко их распахивает, заставляя яркие солнечные лучи в марте проникнуть в комнату девочки и пробежаться по её лицу. Элис жмурится от света и с психом переворачивается на другой бок, спрятавшись от яркого света.

– Мама! – вскрикнула Элис. – Я тогда вообще не стану! – пригрозила она.

– Ну ладно, – пожала плечами Карен и подходит к двери. – Тогда я съем твои любимые блинчики с кленовым сиропом, – произнесла женщина слова с таким соблазном, что у самой потекли слюнки во рту.

– Э-э-э! – Элис широком открывает слипшиеся ото сна глаза и поднимает голову. – Мама, стой! – она резко садится на край кровати и трёт кулаками глаза.

– Давай, вставай, – сказала Карен и выходит из комнаты. – А… – она что-то вспоминает и возвращается обратно, высовывая голову из угла. – И оденься в платье, которое висит на стуле, пожалуйста, – с этими словами она ей опять улыбается и окончательно покидает комнату, закрывая за собой дверь. Элис остаётся в комнате наедине с собой.

Девочка вновь потирает свои сонные глаза маленькими кулачками и одним бодрым прыжком слезает с кровати.

Она подумала, что ей бы не помешалось ещё пяти минуточек, чтобы окончательно выспать весь свой ночной цикл, но эта цифра была не такой уж и значительной. Сейчас, после пробуждения, она хотела уже сесть за стол и наслаждаться мамиными блинчиками с кленовым сиропом. А ещё, возможно, после завтрака будет на десерт мороженое «Ben&Jerry's» со вкусом тирамису или молока с печеньем, если мама с папой их купили после работы. Именно эти вкусы для Элис были любимыми. Одна ложка этого наивкуснейшего мороженого и её день был обеспечен на «ура». Карен ей давала маленькими частями мороженое, не потому что Элис могла заболеть, но и запросто уплести всю банку мороженого за полчаса, когда Карен однажды не уследила за этим.  «Ben&Jerry's» также входил в список любимчиков и Томаса. Его любимым вкусом был мята. И Элис не понимала, чем этот вкус привлёк брата.

На стуле Элис заметила праздничное платье нежно-кремового цвета с белым пояском на талии. Оно было выглядело так, что ни единой вмятины не красовалось на наряде. А рядом на столе лежала маленькая диадема серебряного цвета, которая на солнце отливала металлическим блеском.

– Странно, – щебечет Элис и с подозрением рассматривает наряд. Позже она пожимает плечами и смело надевает платье.