Это очень забавная история

Родителям придется тяжко. Ох как тяжко. Как и сестренке. Она такая умница и красавица. Не то что я. Ее оставлять тяжелее всего. Уже не говорю, как это ее сломает. Родители, конечно, будут винить во всем себя, думать, что они полнейшие неудачники. Важнее этого у них в жизни ничего не будет. Другие родители будут шептать за их спинами:

«Слышали про их сына?»

«Подросток покончил с собой».

«Они никогда не оправятся от потери».

«Разве можно от такого оправиться?!»

«Похоже, что они даже не замечали, что что-то не так».

Но знаете что – пошли они все побоку, надоело думать о других! Как говорят поп-звезды, пора сказать себе правду. И вот моя правда: пора валить из этой дыры.

Я сделаю это ночью, точнее, ближе к утру. Сяду на велик, доеду до Бруклинского моста и спрыгну с него.

А перед этим посплю последний раз в маминой кровати. Когда мне плохо, она не против, что я сплю у нее, даже несмотря на то что я уже большой. Папа поспит в гостиной. Места на кровати полно, мы вовсе не касаемся друг друга, ничего такого. Просто она рядом на случай, если надо принести теплого молока с хлопьями. Я должен провести с ней последнюю ночь, перед тем как уйти. Поступить иначе просто бессердечно. Папу и сестру я тоже обниму. Никакой прощальной записки не оставлю – кто выдумал этот отстой?

– У меня все хорошо, – говорю я, отпираю дверь и выхожу из ванной.

Родители обнимают меня с двух сторон, и это объятие походит на то, как мы обнимались на той грандиозной вечеринке у Аарона, когда поклялись, что нас ждет блестящее будущее.

– Крэйг, мы любим тебя, – говорит мама.

– Так и есть, – подтверждает отец.

– Угу, – бубню я.

Я рассказывал доктору Минерве про Щупальца и Якоря. А теперь, доктор, новая информация: мои родители стали частью Щупалец, и друзья – тоже. У Щупалец появились Щупальца, и мне ни в жизнь не отрубить их. И вот он, мой Якорь: я убью себя. Эта мысль поддерживала меня весь день: знание, что я способен на это. Что у меня хватит сил и я смогу это сделать.

– Можно сегодня поспать с тобой? – спрашиваю я маму.

– Конечно, сынок.

Папа согласно кивает.

– Тогда пойду лягу.

Я иду к себе в комнату, достаю то, в чем буду спать, а еще выбираю и прячу то, в чем буду умирать. Эти вещи я надену утром и уйду. Мама говорит, что подогреет мне молоко, чтобы лучше спалось. Я иду в комнату сестры. Она еще не спит. Сидит за столом и рисует эскиз кухни.

– Люблю тебя, малышка, – говорю я.

– У тебя все хорошо? – интересуется она.

– Ага.

– Тебя вырвало.

– Ты слышала?

– Ну еще бы не услышать это «буэ-э-хрэ-э-эк-буэ-э-э».

– Да я же воду включал!

– У меня отличный слух. – Она показывает на уши.

– И блевотную пародию ты тоже отлично показала, – говорю я.

– Ага. – Она снова смотрит на зарисовку. – Может, когда вырасту, заделаюсь стендап-комиком и буду изображать эти звуки на сцене.

– Нет, – говорю я, – лучше тебе стать… то есть нет, это как раз мне лучше стать профессиональным блевальщиком, раз уж я в этом так хорош. Я блевал бы на сцене, и люди платили бы за это зрелище.

– Фу, Крэйг, гадость какая!

А по-моему, так вовсе не гадость, а отличная идея. Разве не так начинают художественные перформансы?

– Не отвлекайся, солдат.

– Хорошо, не буду.

– Ты принял решение и следуешь ему, верно?

– Да, сэр.

– Ты в этой комнате, чтобы попрощаться с сестрой, не так ли?

– Так точно, сэр.

– Мне жаль, что так получилось, солдат. Я думал, ты подаешь надежды. Но ты должен делать то, что должен, и иногда ты должен совершить харакири, понимаешь?

– Да, сэр.

Я обнимаю Сару.

– Ты у меня умница, красавица и такая выдумщица – продолжай в том же духе.

– Конечно. – Она внимательно смотрит на меня. – Да что с тобой?

– Все в порядке.

– Нет, не в порядке. Меня не обманешь.

– Завтра я буду в полном порядке.

– Ну ладно. Тебе нравится моя кухня?

Она показывает рисунок: практически готовый проект, есть даже полукруги для обозначения дверей, мойка, холодильник, отделанный четкими, похожими на глаза птицы деталями. Выглядит как на продажу.

– Сара, отлично получилось!

– Спасибо. А ты что собираешься делать?

– Лягу спать пораньше.

– Поправляйся.

Я выхожу из комнаты. Мама уже подогрела молоко и приготовила кровать.

– Тебе лучше?

– Конечно.

– Точно, Крэйг?

– Да точно, точно.

– Ложись и обопрись на подушки.

Я ныряю в кровать и ощущаю жесткость и прочность матраса. Сую ноги под одеяло и наслаждаюсь тем, как свежая простыня накрывает их, ложась маленькими горными хребтами. Мне кажется, это всем нравится. Мама дает мне молоко.

– Крэйг, еще только девять, ты же не уснешь.

– Почитаю книжку.

– Хорошо. Завтра запишу тебя к доктору Барни, он поможет. Может, тебе нужно другое лекарство.