Это очень забавная история

– В первый день тебе можно было не ходить, но теперь ты должен ежедневно на них присутствовать.

– Понятно.

– Начиная с сегодняшнего дня ты будешь на них ходить. Это хорошая возможность попробовать себя в чем-то, понять, что тебе интересно. Какое у тебя хобби?

Неудачный вопрос, Моника.

– У меня нет хобби.

– Да? Что, прямо совсем никакого?

– Совсем.

«А вообще я волнуюсь, Моника, и думаю о том, что надо что-то делать, и психую о том же, потом думаю, что я слишком много думаю о том, что надо что-то делать, и психую, что я слишком много думаю о том, что я слишком много думаю о том, что надо что-то делать, и думаю, чего же я так психую о том, что я так много думаю о том, что я волнуюсь. Это считается за хобби, Моника?»

– Понятно. – Она делает какую-то пометку. – Значит, тебя можно записывать в любую группу?

– Думаю, да.

– И ты будешь ходить?

– А играть в карты с Армелио считается посещением группового занятия?

– Нет.

– Если я буду ходить на эти занятия, меня выпишут к четвергу?

– Я не знаю наверняка. Но если ты не будешь их посещать, это будет рассматриваться как шаг назад в процессе выздоровления.

– Ладно, тогда запишите.

Моника отмечает что-то на лежащем у нее на коленях листочке.

– Первое занятие сегодня вечером: рисование и поделки. Оно будет в комнате дальше по коридору, за медсестринским постом.

– Я думал, те двери закрыты.

– Мы их откроем, Крэйг.

– Во сколько начало?

– В семь.

– Ох ты! Именно в семь я не могу.

– Почему же?

– У меня встреча кое с кем.

– С посетителем?

– Ну да, – беззастенчиво вру я.

– Он твой друг?

– Ну да. Я надеюсь, что еще друг.

Тридцать один

На часах без пяти семь. Я сажусь в конце того самого коридора, куда приходят посетители и где сегодня в три я уже виделся с мамой и папой (Сара не пришла, была в гостях у подружки). К слову сказать, папа в этот раз не пытался отпускать дурацкие шуточки, мама же принесла рубашку для Бобби. Бобби с чувством пожал ей руку и сказал: «У вас замечательный сын», – на что мама сказала, что она так и думала. Папа спросил, показывают ли тут кино, и я ответил, что да, но так как тут много пожилых пациентов, то это довольно скучные старые фильмы, вроде тех, где снимались Кэри Грант и Грета Гарбо. Папа спрашивает, не хочу ли я посмотреть с ним вместе второго «Блэйда» на DVD, и я узнаю у Говарда, есть ли в отделении DVD-проигрыватель. Оказывается, госпиталь не отстал от остального мира и проигрыватель у них есть, так что мы с папой договариваемся: он в пятницу вечером после работы принесет диск со вторым «Блэйдом», и мы вместе его посмотрим.

Я сижу в той части буквы Н, которая симметрична коридору, расположенному рядом с курилкой. Ноэль сказала, что она не курит, значит, скорее всего, захочет встретиться здесь. Родителям я о ней не сказал, но рассказал, что разругался с друзьями и что у меня и так было с ними не очень, а так даже лучше. Мама сказала, что догадывалась, как плохо они на меня влияли, и что знала про травку. А папа сказал: «Ну что, Крэйг, сам-то ты травку курить не станешь?», на что я ответил, что нет, до сдачи ЕГЭ не стану, и мы все рассмеялись.

Они спросили, как я ем, и я сказал, как оно и было, что с едой у меня замечательно.

Спросили и про сон, про что я тоже сказал «замечательно», надеясь, что так оно и будет этой ночью.

И вот я сел нога на ногу – странная поза, меняю положение. Мерзну и что-то нервничаю, снова сажусь нога на ногу. На часах ровно семь. Ноэль, в тех же темных брюках капри и белой майке-алкоголичке, что и вчера, направляется ко мне по коридору и садится на стул рядом со мной, откинув волосы с лица тонкими пальцами с ненакрашенными ногтями.

– Пришел, значит, – говорит она.

– Ну да, получил твою записку. Первый раз получаю записку от девушки, – с улыбкой говорю я, стараясь сесть как-то повольготнее, чтобы выглядеть покруче.

– Мы сейчас быстренько сыграем в одну игру, – предлагает она.

– У меня только пять минут, ладно?

– Хорошо, хорошо. Правила такие: один вопрос задаю я, один – ты.

– Ладно. А отвечать обязательно?

– Как хочешь. Но в любом случае надо задавать следующий вопрос.

– То есть мы будем обмениваться вопросами, как в игре про двадцать вопросов. А почему нам надо разговаривать именно так?

– Это лучший способ узнать человека. И за пять минут мы точно зададим больше двадцати вопросов, если, конечно, не будем копаться. Я начинаю. Готов?

– Ага, – собираюсь с мыслями я.

– И не отвечай вопросом на вопрос, договорились? Ты же не тупой?

– Нет! – трясу я головой. – Э… готова?

– Поехали. Первый вопрос: по-твоему, я выгляжу отталкивающе?