Это просто сон (СИ)

— Послушай, Вельскуд, я тебя давно знаю, ты всегда был не сахар, но тут как-то совсем распоясался. Тебе не кажется? И чем дальше, тем хуже, причём оба: один вопит так, что запросто может обвал устроить, другой всё время молчит. И заметь: чем больше разлада между вами, тем сильнее сгущаются тучи. На карту поставлено слишком много, и внутренние раздоры ослабляют нас…

— Сам знаю, — цыкнул гвардеец, — но временами я и в самом деле готов его убить — эта вечная манера никогда ничего не объяснять, во всём стараться видеть хорошее! Что хорошего в нашем походе? Мы в полном…. Половина армии в лёжку и нет лекарства. Дальше будет только хуже! И… и… И шёл бы ты отсюда со своими увещеваниями…

Вельскуд почувствовал, как в его груди снова назревает непонятная и необъяснимая ярость, желание крушить и ломать. Слова были о чём угодно, но не о том, что наболело.

— Ты до такой степени не веришь в наше предприятие?

— Верю! Всегда и всему верю! И катись отсюда!

— И покачусь! Вот только побеседую с тобой и сразу покачусь. Вельскуд, когда ты ругаешься с Герантом, ты временами напоминаешь ревнивую девицу…. Ты не влюблён, случайно?

— Ещё скажешь слово — зубы вышибу, — вскинулся Вельскуд. Глаза его налились кровью от сдерживаемого бешенства.

— Молчу, — терпеливо согласился Терамай, — не злись. Но я говорю вовсе не о том, что ты подумал. При слове «любовь» ты ведь подумал, — он хмыкнул, — про постельный режим. А я ведь имел ввиду вовсе не это.

— Конечно, хочешь узнать что-нибудь про любовь — спроси клирика. Они-то всё про это знают, — язвительно ввернул Вельскуд.

Обычно флегматичного Терамая было нелегко задеть, но не теперь. На бледном худощавом лице проступил едва заметный румянец, он судорожно выдохнул и встал, собираясь уйти. Однако был пойман за пояс и усажен обратно.

— Прости, — буркнул Вельскуд. — Что ты хотел сказать?

— Скотина ты! — уставившись в пол и пытаясь справиться с обидой, ответил Терамай.

— Сам знаю. Легче тебе от этого? Если бы я мог, то давно бы стал милым и пушистым.

— Никто от тебя не требует таких кардинальных изменений. Язвительный Вельскуд как острая приправа к кулинарному шедевру — без неё и еда не в радость — слишком пресно. Но любой остроты должно быть в меру. Вельскуд-грубиян, Вельскуд-хам, Вельскуд-драчун — это перебор. Я хотел сказать, что мы не просто так собрались в таком составе, не абы как двинулись на дракона — на всё это была воля Богини, всё это происходит с её согласия и допущения. И для всех очень важна тесная связь между нами — предводителями этого похода. Когда между вами происходит стычка — равновесие нарушается и шансов на победу становится меньше. И чем ближе логово, тем опаснее это. Ты разве не заметил, что первый же бой после очередной вашей ругани мы проводим поспешно и с большими потерями? Ты словно вымещаешь на солдатах свою злость, посылая их в заведомо провальный бой. Войско тает, люди ропщут. Герант — не подарок, но он пытается ладить с тобой в меру своих сил, а ты упёрся и ни с места.

— Ты что-то про любовь говорил….

— Говорил и говорю, что, может быть, пора признать, наконец, что этот человек важен для тебя и нужен тебе, как воздух, и перестать яриться всякий раз, когда ты не можешь что-то объяснить себе в его поведении или какая-то область остаётся вне твоего контроля? Герант — наш товарищ, ты либо веришь ему, либо уходишь. Но уходить уже поздно, значит, нужно верить.

— Выбор небольшой, — усмехнулся Вельскуд.

— Да. Небольшой. И ничего не поделаешь…

***

— Ну и как? — спросила Нарсиэль, выглянув из палатки, когда Терамай после разговора направлялся к себе.

— Никак, — устало ответил тот.

— У этих двоих переходный возраст, — пробурчал невидимый в густых сумерках Барнак. — И как они собираются разобраться с драконом, если друг с другом разобраться не могут?

Комментарий к К бою!

* притча найдена на просторах интернета

Осталось совсем чуть-чуть до конца.

========== Осколки ==========

«…Весь ужас нашего поведения, нашей реакции на случившееся открылся позже. Я думаю, что все мы, прожив свою жизнь и подбираясь к концу её, сожалеем лишь об одном — о том, что не сумели сохранить данное нам. Мы сами разрушили то, что нас связывало, и в конечном итоге мы все — нетерпимые и непонятливые — виновны в том, что случилось позже. Что бы я сделала, встретившись с Ним теперь? Попросила бы прощения. За всех. Он бы простил. Я уверена — он уже простил, и без моей просьбы, поскольку считал виновным себя».

Кассия «Мысли в шкатулке»

«Они… были друзьями, они останутся ими, что бы ни случилось с ними после. Когда два человека так врастают друг в друга, то попытки разделить их приведут к смерти обоих. Это и случилось… Почти»

Из воспоминаний Терамая, Рыцаря храма

***

Воздух полнится грохотом.

Неудержимый кашель наваливается на всех, он не даёт вздохнуть и оглядеться. Ничего не видно сквозь дым. Фиолетовый туман поднимается исподволь, окрашивая расползающийся по земле дым.