Это просто сон (СИ)

«Думать? Зачем думать? — вопрошает тот же голос и слышится звук гаденького хмыканья. — Ни к чему это, это лишнее. Правда ведь, мой хороший? Ты будешь послушным и отдашь то, что должен отдать. Ты вернёшь то, на что не имел никакого права, то, что украл…»

— Да не могу я! — мучительный крик обратился сиплым шёпотом. — «Давно отдал бы, — скользит мысль, — если бы мог».

Лишь бы вырваться отсюда, вырваться и пуститься на поиски того, кто… Слеза робко покидает убежище ресниц.

Острый змеиный язык прошёлся по виску, слизывая солёную каплю:

— Мне нравится эта влага. Может, ещё постараешься? — и тут же голос меняется, превращается в льстивый и подобострастный: — Пока ничего не выходит, мой король. Я не могу извлечь самоцвет — тело крепкое, сильно сопротивляется.

И словно издалека сквозь непроглядный туман наплывающего беспамятства слышится ледяной голос:

— Сделай так, чтобы не сопротивлялось!

Железные захваты прижимают к холодной и скользкой поверхности руки и ноги и не дают шевельнуться. Голос, недавно тошнотворно сладкий, грубо осаживает:

— Не дёргайся! — наклонившись к уху, продолжает: — Я вырву каждый волосок на твоем теле, но заберу то, что нужно.

— Попробуй! — едва слышно шепчут обескровленные губы и усмешка, больше похожая на судорогу, кривит рот.

Неразумно злить тюремщика, в ответ последуют новые мучения. Но только так можно подпитать собственную ненависть, заставить её подняться. Ведь того, кто обманывал, ненавидеть Вельскуд не мог. А ненависть поможет выжить, выжить и отомстить, выжить и… но об этом позже. Да, ненависть — отличная мотивация.

Кто это говорил?

— Разница между удовольствием и болью, — задумчиво бормочет кто-то рядом, — надо попробовать…

Тело предаёт Вельскуда, отзываясь на умелые манипуляции, ощущением удовольствия и тут же корчится от боли в ответ на порезы и проколы. Удовольствие и невыносимая боль сменяют друг друга с невероятной быстротой. И вот уже тело сотрясает мелкая дрожь, пальцы скребут холодную поверхность, не в силах уцепиться за что-либо. Лоб покрывает испарина, в глазах скапливается мутная солёная влага, которую он не в силах сдержать, подавить, загнать обратно. Но крепко сомкнуты губы — последняя надежда сохранить себя, не потерять свою гордость. Крик, рождённый где-то в глубине тела, там и остается. Богиня, как же больно!

И, как ответ на зов, прямо над ним воздвигается огромная фигура, вырастает откуда-то из-за головы…

Фантом?

Мираж.

Лицо, знакомое по изображениям, увиденным когда-то давно, в другой жизни.

Богиня!

Но здесь она не так спокойна и прекрасна: чёрные провалы глазниц в обрамлении кровавых ресниц направлены в никуда.

«Богиня, где твои глаза? Кто посмел осквернить тебя?»

Каменные губы трогает усмешка: она обвиняет, наказывает. Не надо слов, чтобы понять, о чём она говорит, на кого указывает. В руках её не привычный шар, нет, но сердце. Оно сверкает так, что больно глазам.

«Богиня, откуда оно у тебя?»

Огромная тяжёлая капля алого цвета отрывается и с глухим ударом падает на землю. От этого удара содрогаются стены. Гул и грохот, порождённые этим падением, слышатся ещё долго. Неужели больше никто не слышит такого страшного шума?

«Богиня, чьё сердце истекает кровью в твоих руках?

Нет, молчи! Я знаю.

Я знаю, что ты мне ответишь. Сейчас у меня нет сил, чтобы платить по своим счетам, но я обещаю — я оплачу всё. Ты веришь мне, Богиня?

А ты? Мой враг, мой… друг».

И беспамятство, сжалившись наконец, принимает его в свои объятия.

========== Герант ==========

Могут ли драконы чувствовать боль? Не ту, которую доставляют раны тела, речь о боли, которая приходит после пережитого разочарования. Когда разбитое сердце стонет и плачет, брошенное на пыльный и грязный пол, а существо, потерявшее его, не имеет сил подняться или хотя бы ползком собрать разбросанные по углам кусочки. И доступно ли им разочарование? Могут ли драконы плакать как жестоко обманутые дети? Дракон — огромное страшное чудовище, мощное и сильное. Разве у него есть сердце? Нет. Так думают многие. И, наверное, они правы в своём упорстве — отказывать живому в праве на обиду или сочувствие, в праве на жалость, в праве на сердце. Дракон создан, чтобы убивать, значит, нужно опередить его, чтобы самим остаться в живых. Это страшное противостояние в человеческом сознании непреодолимо. Возможно, его никогда не получится преодолеть. И слабые попытки убедить людей в том, что не все драконы сеют зло, так и останутся слабыми попытками и не принесут никаких плодов.

Таковы были размышления Аргенты. Эти размышления смешивались со злостью, жалостью, ненавистью и яростью.