Я – как незваный гость. Хозяйкою – она.Меж тем луна зажглась, в дыму едва видна.Сидим и курим. Час. Другой сидим. Часы,те, что обычно мчат, медлительны, как сыч.Я знаю, что к утру её осилит сон.Но одолеть хандру хочу сейчас и сам:– А не пора ли вам? – гляжу на циферблат…Ну а она: – Диван, – смеется, – узковат…– Нет, – горячусь, – меня вы поняли не так!..– Так, – говорит, – но я весьма ценю ваш такт!..– Так ли, не так, но что мне, милая, до вас?Вот дверь. А вот пальто. Ступайте. Бог подаст.– Голубушка, а ну живей, не копошись!..Я в дверь её гоню. Она в окошко – шасть!..«На свет явившись головой вперед…»
На свет явившись головой вперед,вперед ногами белый свет покину.Но тот смертельный номер-кувырокя выполнил всего наполовину.О квас, перекрестившийся в крюшон!О толокно, посыпанное перцем!Но знаешь, я и сам себе смешонв желании казаться европейцем!Когда, пройдя от готских шалашейдо кружевных готических игрушек,лишь луковицу византийских щейна дне своей тарелки обнаружу.Куда мне – лаптю, клюкве, русаку!Ведь я, как ни ряжусь Сюлли Прюдомом,но протушившись в собственном соку,закончу Богом или Желтым домом.«Когда я, опустивши руки…»
Когда я, опустивши руки,уткнулся в стену, зол и вял,звонок раздался. Голос в трубке…Он никуда меня не звал.Не утешавший, не коривший,полузабытый голос былтаким, как будто говорившийстоял в конце моей судьбы.И знал мой крест: жевать мякинуи чтить синицу в кулаке.И знал, что ничего не кину,и что не кинусь ни за кем.Смочивши губку эликсиром,собрав нательного тряпья,негромко: – Это ты? – спросил он.И я ответил: – Нет, не я…«Свет на зелени светозарен…»
Свет на зелени светозарен,изумруд в серебре, ноябрь.Только – даже снам не хозяин —как ты смел посягать на явь!Руки прочь! Не ведаешь разве,сотрясая основы основ,что и в собственном Сонном Царстветы всего лишь смотритель снов…«Мне снилось: в захолустном кинозале…»