Это случится не завтра

– Вообще не представляю, что это такое.

– Это хакерская эмблема. В семнадцать лет я входил в одну группу. Мы никогда не встречались лично, общались только в Сети. У нас были довольно продвинутые программные средства, и мы взламывали все, что могли, особенно любили американские правительственные и корпоративные сайты. Но занимались этим не потому, что мы анархисты там или еще кто-нибудь в этом роде, а просто тащились от риска. У нас был неформальный лидер под ником La-Z-boi, который указывал, какие сайты ломать – в основном иностранных правительственных контор. До сих пор не пойму, как мы его не вычислили, ведь это было так очевидно. В общем, La-Z-boi работал на ФБР и в итоге нас сдал. Все отправились за решетку, кроме меня.

– А ты почему не попал?

– Несовершеннолетний.

– И что было дальше?

– Отпустили на поруки. Обязали жить дома с мамой (я и без того там жил), ввели комендантский час, запретили выходить в интернет.

– И тут заявляются люди из МИ-6? – спрашивает Ева.

– В целом – да.

Она кивает.

– Свяжись с Ричардом. Организуй нам встречу в надежном месте. Надо узнать об Орлове как можно больше.

Работа прислугой, конечно, лишь средство для достижения цели, но Вилланель от этого не легче. Они с Марией и Иоганной должны вставать в полседьмого утра, потом на кухне на скорую руку завтракать кофе и бутербродами с сыром, потом чистить пылесосом общие помещения отеля. После этого – утренняя уборка.

В «Фельснаделе» двадцать четыре номера, и восемь из них лежат на Вилланель. Уборку надо начинать с самого дальнего от двери угла комнаты, чтобы ни единая деталь не оказалась упущенной. Каждая поверхность – туалетные столики, письменные столы, телевизоры, спинки кроватей, дверцы шкафов – должна быть протерта сухой или мокрой тряпкой. Корзины для бумаг опустошены, все лежащее на столиках и столах приведено в порядок. Потом кровати аккуратно перестилаются свежими простынями и наволочками. В ванных – там уборщицы должны всегда надевать резиновые перчатки – следует мыть всё, сверху донизу, начиная с зеркал. Ванны, душевые стойки и унитазы после мойки дезинфицируются, полотенца и гигиенические средства заменяются на свежие. После этого – чистка пылесосом ковровых покрытий.

В некоторых комнатах работы оказывается больше, чем в других, и они способны многое рассказать о жильцах. В номере Магали Ле Мёр царит хаос с разбросанными повсюду полотенцами, покрывалами и грязным нижним бельем. На туалетном столике – блок ментоловых сигарет и початая бутылка персикового шнапса. На полу в ванной мокро, унитаз не смыт.

Номер Сайласа Орр-Хадоу, напротив, выглядит так, будто туда никто не заходит. Он сам заправляет кровать, аккуратно складывает и убирает всю одежду и оставляет комнату в первозданном виде. На письменном столе все книги, бумаги, карандаши лежат ровненько, по линеечке. На ночном столике – фото тревожного мальчика в очках, в чертах которого безошибочно узнается сам Орр-Хадоу; он держит за руку одетую в форму няню. Рядом с фотографией – две замусоленные книги в твердых переплетах: «Винни-Пух» и «Майн кампф».

К восьмой, и последней, комнате, где живет Ричард Баггот, Вилланель подходит в мстительном настроении. В номере воняет одеколоном, и, сняв с кровати белье, она обнаруживает скомканные стринги – наверняка Иоганны – и завязанный узлом использованный презерватив. Когда комната приобретает наконец приличный вид, Вилланель позволяет себе опуститься в обшитое телячьей кожей кресло. Пусть работа неприятна, а порой даже тошнотворна, Вилланель все же сознает, что обязанности горничной дают ей хоть немного столь нужного уединения. Мария – дружелюбная соседка, но Вилланель раздражает ее депрессивность, и к тому же она храпит.

На проведенном Биргит утреннем инструктаже Вилланель узнает единственный, но чрезвычайно важный факт – расположение номера Линдера. Он живет в просторных апартаментах на втором этаже, их окна смотрят на площадку перед отелем. У Вилланель нет ни одного номера на втором этаже, так что для убийства требуется тщательнейший хронометраж.

Для гостей Линдера жизнь в «Фельснаделе» протекает весьма неспешно. До одиннадцати утра – долгий завтрак в обеденном зале. После этого напитки подаются на открытой террасе, где установлены кресла с откидными спинками и инфракрасным подогревом, чтобы ничто не мешало наслаждаться видами Высокого Тауэрна. Заснеженный хребет Гранатшпитце лезвием сверкает на фоне густой и чистой небесной синевы.

А внутри здания тем временем текут неформальные беседы. Когда Вилланель входит в холл, чтобы отчитаться Биргит о завершении уборки, она застает там миниатюрного итальянского фашиста Леонардо Вентури, ораторствующего перед небольшой группой поклонников.

– Старый порядок наконец рухнет, – витийствует он. – И наступит новый золотой век. Но этот процесс не будет безболезненным. Ибо для рождения новой Империи должны быть безжалостно истреблены все старые призраки.

– Старые что, старина? – просит уточнить Орр-Хадоу.

– Призраки. Фантомы.

– Прошу прощения, мне послышалось «старые физруки».

– Что такое физруки?