Это ты во всем виновата! (ЛП)

После того как Генри ушел, для Хеллер наступил перерыв на ланч. Мы сидели вдвоем в одной из спален номера, окруженные кучами одежды — Хеллер поменяла наряд, прическу и аксессуары как минимум двенадцать раз за утро, потому что, как мне объяснил Уайатт: «Хеллер должна быть иконой стиля. Она не может выглядеть одинаково на всех фото и видео, потому что фэшн-блогерам просто необходимы миллионы новых луков Хеллер, чтобы их проанализировать, раскритиковать, а потом скопировать для себя. Коллажи с ее нарядами часто публикуются в журналах, чтобы их читатели могли проголосовать за свой любимый и поспорить о том, сколько раз Хеллер повторила один и тот же пояс или сумку, и означает ли это, что эти пояс и сумка — ее любимчики. Ну и у нас есть раздел советов, где купить любимые сумки и ремни Хеллер, или их менее дорогие версии, которые выглядят почти так же, хоть и могут развалиться или привести к сыпи, если вы решитесь выгулять их пару раз».

Один из ассистентов принес салаты для нас с Хеллер. Мы не разговаривали с того самого интервью с Талли Марабонт, так злились друг на друга. Однако, понаблюдав несколько минут за Хеллер, жующей одинокий лист латука, я не выдержала:

— Ты должна съесть все! А затем еще один салат и протеиновый коктейль! Ты очень усердно работаешь, и тебе нужно восстановить силы.

Я говорила как моя мама, но это было то, что нужно.

— Людям, которых через несколько секунд будут фотографировать в высоком качестве в белом облегающем комбинезоне, нельзя есть, — ответила Хеллер. — Думаю, денька через два я наконец смогу пообедать.

— Ты можешь надеть прелестный пуховый жилет поверх твоего белого комбинезона, — предложила я, а затем выпалила, не удержавшись от любопытства: — Что это за парень? С белой челкой. Генри Фиренце.

— Почему я должна перед тобой отчитываться? Чтобы ты почувствовала себя в курсе всего? Чтобы ты могла поиграть в интервью со своими мягкими игрушками? Или чтобы ты могла рассказать своим друзьяшкам всю подноготную Хеллер Харриган? Если, конечно, у тебя вообще есть друзья.

— Потому что, если ты мне не расскажешь, я позвоню твоей матери и спрошу про него. Ты этого хочешь?

Хеллер уставилась на меня и наконец произнесла:

— Его зовут не Генри Фиренце. Он выдумал это имя, потому что знал, что я сразу его узнаю. «Фиренце» — это Флоренция на итальянском, самый красивый город в мире, как рассказывал мне тот парень, город, где он в будущем хочет жить. Со мной. Так что никакой он не Генри. Его зовут Оливер. Довольна?

Хеллер скептически уставилась на меня. До меня вдруг дошло, что, возможно, это именно у нее нет друзей. Она, конечно, была знакома с тысячами людей, но из того, что я увидела, большинство из них либо работали на Хеллер, либо что-то хотели от нее, либо считали ее сумасшедшей, либо все вместе.

Что касается меня, то когда наши родители разлучили нас четыре года назад, у меня тоже было не слишком много друзей. Из-за домашнего обучения я в основном общалась со своими братьями и сестрами. К тому же тревожное расстройство серьезно ограничивало мои контакты с другими людьми. У меня была лучшая подруга, но потом случилось ужасное, и с тех пор я старалась избегать каких-либо дружеских отношений. Насколько я могу судить, иметь лучшего друга опасно, потому что он знает о тебе все. Никто не может ранить тебя сильнее, чем лучший друг.

— Хеллер, — сказала я, — мы были друзьями, но наша дружба в прошлом. Мы — никто друг другу. Я здесь, чтобы присматривать за тобой, потому что ты в этом нуждаешься. Но я могу гарантировать тебе одно: если ты что-то мне расскажешь по секрету и попросишь сохранить этот секрет, я клянусь, что никому никогда его не выдам.

— Ладно, — тихо произнесла Хеллер, — я все равно не собираюсь рассказывать тебе об Оливере все, потому что… потому что тогда я могу… могу вспомнить слишком многое, а я не хочу ступать на опасную территорию. Я расскажу тебе, как мы встретились.

Я не могла понять, то ли Хеллер решила мне немного довериться, то ли ей просто нужно было кому-то выговориться.

— До того как я получила роль в «Войнах ангела», у меня были огромные проблемы. «Анна Банана» закончилась, мне было шестнадцать, и я никак не могла найти работу. Было несколько предложений, но в основном это были еще более ужасные версии Анны Бананы, вроде: а что, если Анна переехала в Швейцарию, устроилась няней к паре богачей и совершенно избаловала близнецов, или: а что, если Анна Банана переехала в Нью-Йорк, записалась в школу моды и стала бесплатным помощником дизайнера-стервы с парочкой богатых, испорченных близнецов. Мне не хотелось участвовать во всем этом, потому что для меня это был бы шаг назад. Я участвовала в пробах на фильмы, спектакли, взрослые ТВ-шоу, но везде, увидев меня, продюсеры и съемочная группа твердили: «О, да, ты же играла сопливую подростковую принцесску, вряд ли ты способна сыграть что-либо еще. Следующий!»