Это ты во всем виновата! (ЛП)

— Эйва Лили Ларримор, — произнес Уайатт, показывая на Малестру. Голос Эйвы был не таким страстным, как у Хеллер, временами она даже немного взвизгивала и говорила в нос — чтобы получить более точное представление, вспомните, как звучит в ресторане девушка, которая жалуется на свой салат и требует, чтобы явился менеджер. Из Эйвы получилась великолепная Малестра, так как казалось, что она вот-вот топнет ножкой и крикнет, чтобы все заткнулись, потому что сейчас говорит только она.

— Малестра… — зашипела толпа.

— Вы все будете служить Криперу! Вы все преклоните пред ним головы! — провозгласила Эйва, движением рук требуя тишины.

— Никогда об этом раньше не задумывался, — произнес Уайатт, — но «Малестра» могло бы быть хорошим названием для антидепрессанта, от которого тебе становится только хуже, правда?

— Первый раунд! — объявила Госпожа Чудо. — Война миров! Малестра, каким будет наш мир, если победу одержите вы?

— Наш мир, — ответила та, точно следуя книге, — наконец станет царством постоянного обмана, восхитительной бесчеловечности и радостного страха. Зло таится в каждом из нас, в душе всех, кто сегодня находится здесь. Сумеречный Крипер вскормит это зло и позволит ему расцвести в ужасе бесконечной ночи!

— Эйва уж точно знает, — сказал Уайатт.

— Линнея? — произнесла Госпожа Чудо.

Хеллер подождала несколько секунд, прежде чем начать говорить, будто концентрируясь на том, чтобы найти нужные слова.

— Если выиграю я… — начала она, и поднялся всепоглощающий шум, потому что следующие слова толпа, знавшая книгу наизусть, произнесла в один голос с Хеллер. — Нет. Это не только моя битва. Я сражаюсь за всех нас, за всех, кто надеется, молится и мечтает о том, что добродетель существует. Я сражаюсь за Золотого Лорда, который научил меня и всех нас, что за добро, милосердие и любовь нужно бороться. Я участвую в войне, чтобы эта война хоть на миг, но прекратилась.

Возникла пауза, а затем Госпожа Чудо провозгласила:

— Первый раунд за Избранным Крылом!

Все, а особенно мы с Уайаттом, кричали, свистели и аплодировали, а многие девчонки показывали сердечки из сложенных пальцев.

ЛИННЕЯ ВПЕРЕД!!! ТАКАЯ ЧИСТАЯ И МИЛАЯ, КАК КЕКСИК ТРИУМФА!!!

ИЗБРАННОЕ КРЫЛО ПРИНЕСЕТ ДОБРОДЕТЕЛЬ!!!

А Я ЛИННЕЯ, ТОЛЬКО СЕКСУАЛЬНЕЙ

КОРТНИ ДАЖЕ НЕ МЕЧТАЙ

— Тихо! — приказала Госпожа Чудо. — Это еще не значит, что вы победили! Второй раунд — битва союзников. Кто поддерживает Линнею?

Лучи лазера метнулись по покрытому мандалой полу как поисковые лучи военного самолета, а затем в углу арены песок начал закручиваться в воронку. Когда все успокоилось, осевший песок открыл всем Толвена, стоящего в нескольких метрах от Линнеи. То есть я хотела сказать, там был Милс, покрытый синяками, в порванном, запачканном белье, ведь чуть раньше он подвергся нападению Дастроидов. У него тоже были крылья, но одно было переломлено почти надвое. Самое же шокирующее — его волосы были прямыми и немного сальными.

БЕДНЫЙ ТОЛВЕН!!! ЕГО ВОЛОСЫ!!!

ОН ВЕДЬ ЕЩЕ МОЖЕТ ЛЕТАТЬ???

НАПЛЕВАТЬ!!! ВСЕ РАВНО БЫ С НИМ ПЕРЕСПАЛА!!! СТЕЛТЕРФОККЕН ТАКОЙ СЕКСИ!!!

ЭММА ЗАТКНИСЬ!!!

— Я — Толвен, — произнес Милс дрожащим голосом. — Толвен из рода Стелтерфоккенов, которые воспитали Крыло и заботились о ней. Мне поручено защищать Линнею от всех недругов и недоброжелателей. Я буду стоять рядом с ней до самой смерти.

— Но, если ты умрешь, кто же защитит ее, о, мой избитый храбрец? — спросила Госпожа Чудо.

— Я! — выкрикнул Майк, и все зрители повернули головы туда, где луч прожектора отыскал Билли, висящего в огненной клетке высоко над ареной. На Билли были остатки искромсанных и помятых доспехов, которые Майк сделал из переработанных кофейных банок. На руках и ногах Билли были наручники. В книгах Майка всегда кто-нибудь похищал, избивал и промывал ему мозги, так что Линнее приходилось лететь его спасать в тот самый момент, когда она пыталась одержать победу над Сумеречным Крипером. Если бы Майк не был таким милашкой, его поведение вызывало бы только раздражение — он напоминал маленького непослушного ребенка, постоянно куда-то убегающего и попадающего в неприятности.

— Я Майк! — крикнул Билли. — Я всего лишь простой гончар, поэт и кожевенник из Нью-Гэмпшира! Я верю в Линнею и во все, что она представляет. Я буду стоять за нее, чего бы мне это не стоило!

РЕВУ МАЙК ТАК ПРЕКРАСЕН!!!

МАЙК = ЛЮБОВЬ ПУСТЬ И КОРОТКАЯ!!!

ТРАХНУТЬ БЫ ТОЛВЕНА, НО ЗАМУЖ ЗА МАЙКА!!!

ВЫ ОТВРАТИТЕЛЬНЫ, НО ПРАВЫ!!!

— Малестра? — обратилась к ней Госпожа Чудо, и все головы повернулись в сторону Эйвы. Она улыбнулась, хлопнула в ладоши, и из тьмы, на веревках, высоко над головами зрителей, бесшумно и молниеносно, как ниндзя-спецназовцы или как посыпавшиеся из гнезда пауки, спустилось как минимум пятьдесят детей, с ног до головы одетых в черную блестящую одежду. Их лица скрывались под капюшонами. Достигнув пола, они сразу бросились к Малестре, собрались у ее ног и с гоготом начали пинать песок, пытаясь разрушить мандалу.

— На моей стороне армия детей, — объявила Малестра. — Их души надежно спрятаны, и теперь они живут лишь для того, чтобы служить мне! Дети тьмы?