Это ты во всем виновата!

Следующим пунктом в расписании значилось «Живое выступление в Мэдисон-сквер-гарден», но я и не представляла, насколько оно важно. По дороге туда Уайатт и Хеллер мне объяснили:

— Премьера «Войн ангела» — это тебе не премьера какого-нибудь другого фильма, — говорил Уайатт. — Этот день должен стать международным праздником всех Воинов ангела. Нам хотелось вовлечь в это событие всех, поэтому мы провели лотерею. Теперь двадцать тысяч победивших фанатов смогут первыми прямо своими глазами увидеть уникальное противостояние Нижнего царства с самой Хеллер в роли Линнеи.

— Мы снимали всю сцену в Марокко, — сказала Хеллер, — было классно. Нам построили огромную арену, как в книге, а для мандалы Нижнего царства использовался песок пятисот различных оттенков.

— Подождите, — перебила я, — то есть вы прямо сейчас будете инсценировать битву Линнеи с Малестрой и Дастроидами?

В книгах «Войн ангела» рассказывается о невидимом Замирье. Этим миром управляют три Повелителя, один из которых — Золотой Лорд, желающий мира и красоты всему человечеству, а другой, его заклятый враг, Сумеречный Крипер, который питается невежеством и отчаянием.

Третий Повелитель — Госпожа Чудо, она оценивает поведение каждой человеческой души и решает, где она в конечном счете окажется. Многим читателям Госпожа Чудо напоминает смесь одной мифической богини и самого огромного и красочного цветочного парада, который вы только себе можете представить.

Впервые в истории Госпожа Чудо проводит Всеобщее собрание душ. Чтобы избежать мировой войны, она предлагает каждому королевству выбрать одного воина. Золотой Лорд избрал Линнею, а Сумеречный Крипер и Генерал Трупоторговец — безжалостную машину для убийств по имени Малестра.

— Вы покажете всю эту битву? — спросила я, пока мы ехали где-то глубоко под Мэдисон-сквер-гарден — крытым стадионом для всяких спортивных и развлекательных событий, который занимал целый городской квартал. Я уже привыкла к тому, что Эйприл всегда использует находящиеся максимально под землей въезды в здания, чтобы сохранить информацию о местоположении Хеллер в тайне.

— Мы поставим ее версию, — ответил Уайатт. — Будет впечатляюще. Сама увидишь.

***

Пока я стояла около гримерки в ожидании Хеллер, которая облачалась в очередной наряд, мне вдруг стало тяжело дышать. Сначала я не поняла, почему — я ведь была там только в качестве наблюдателя. В голове у меня вертелась лишь одна мысль: я попала в книжную вселенную «Войн ангела»! Вдруг зазвонивший телефон заставил меня подпрыгнуть.

— Детка, — это была моя мама, — мы видели вас с Хеллер в шоу Талли Марабонт, и мы так впечатлены! Вы обе так здорово держались! Но звоню я по другому поводу. У меня замечательные новости: пришло письмо из Университета Парсиппани! Тебя приняли!

Я запаниковала еще больше. Поступление в университет было первым шагом ко «всей моей оставшейся жизни» — эта фразу можно было встретить на сайте любого университета, и я всеми силами пыталась не обращать на нее внимание, потому что, думая о всей своей оставшейся жизни, я ощущала себя героем компьютерной игры, стоящим на карнизе пятидесятого этажа, в то время как этот карниз втягивается в здание, становясь все уже и уже.

Университет Парсиппани был неплохим учебным заведением, к тому же его кампус находился всего в нескольких милях от нашего дома, так что мне не пришлось бы никуда уезжать. Университет предлагал особенно хорошую программу по бизнесу, так что я могла бы, например, выучиться на бухгалтера — не самая глупая идея, учитывая, что бухгалтеры всегда нужны. Я была довольно сильна в математике. Правда, моя сестра Кэтрин была еще лучше, но я могла бы этим воспользоваться и просить ее мне помогать.

Если я выберу Университет Парсиппани, все будет в шоколаде, вся моя оставшаяся жизнь будет устроена, и я наконец смогу прекратить сходить с ума в поисках орфографических ошибок в отправленных заявлениях и беспокоиться о том, куда еще меня примут. Я смогу сконцентрироваться на других вещах — например, почему известная поэтесса Эмили Дикинсон почти никогда не выходила из дома и все же оказалась той самой Эмили Дикинсон, которая написала стихотворение со словами «Я — Никто. А ты — ты кто? Может быть — тоже — Никто?»[17] Это, кстати, мое любимое стихотворение.

Я присоединилась к Уайатту в фойе — зоне ожидания с кухней и бильярдным столом.

— Что, Хеллер собирается играть перед всеми этими людьми? — спросила я. — И Эйва Лили Ларримор будет Малестрой? Я думала, что Эйва ненавидит Хеллер… Зачем она это делает?